– Думай, Ваня! Думай! – побив себя кулаком по лбу, шипел я от злости. – При каких условиях я это делал? Была дымка, мне грозила смерть, и я, глядя на место, просто перемещался в него. Мне тогда было жутко страшно, и я не совсем понимал, что делаю, работали инстинкты. Я просто хотел выжить.
– Пу-пу-пу! – присев на пятую точку от непонимания, добавил я.
Я начал детально вспоминать свою первую битву с монстром, особенно уделив внимание на воспоминаниям о своих ощущениях в тот день. И точно, я вспомнил, что перед каждым прыжком у меня из груди словно вырывался импульс, похожий на легкий удар током.
Опять сфокусировав взгляд, я сосредоточился на углу комнаты, мысленно подал сигнал в грудь, словно предупреждая ее о том, что мне нужно. В ту же секунду прошел тот самый разряд.
– Ай, блин!!! Как же больно! Сука!!! – начал кричать я, держась руками за разбитый нос. – Получилось! Но лучше это делать на улице! – добавил я выйдя на улицу и, скомкав снежок, приложил его к носу.
Если неправильно рассчитывать расстояние, то так и убиться не долго. Попробуем еще разочек.
На улице уже было темно, но я все прекрасно видел, кровотечение из носа остановилось, и я выкинул побагровевший снежок в сторону, а сам сосредоточился на открытом месте в десяти метрах от меня и повторил процедуру.
Импульс, и вот я кубарем качусь по сырому, рыхлому снегу. Стоит мне переместиться, а инерция уже продолжает меня тащить вперед, это нужно учитывать. Шлепая босыми ногами по снегу я быстро вернулся на крылечко дома и повторил прыжок. Теперь уже, оказавшись на месте, я сразу сделал перекат и встал на ноги.
– Ха! Легкотня! – радостно выкрикнул я и потопал обратно.
Телепортироваться на крылечко я пока не рисковал, все же там твердая поверхность, еще расшибу себе чего, пока так потренируемся.
Прыгнув еще раз десять и немного приловчившись удерживать равновесие после прыжка, я задался закономерным вопросом, а как далеко я могу прыгнуть? Ведь знать свой максимум очень важно.
От первой отметки, куда я прыгал, было сделано пять больших шагов и палочкой очерчена линия, и так каждые пять метров до отметки в пятьдесят. Теперь я вернулся на исходную позицию и сделал рывок, на пятнадцать. Все прошло штатно, разве что на ногах не устоял и повалился в снег. Прыгнув двадцать метров, я почувствовал, как голова начала побаливать. А когда я прыгнул на двадцать пять, меня начало мутить, голова пошла кругом, и я опять пластом рухнул в снег.
Такое состояние мне было знакомо, это когда я пытался поднимать форму рук выше плеч, сначала возникает головная боль, переходящая в головокружение, потом начинает тошнить, а после ты теряешь сознание.
– Пожалуй хватит на сегодня, да и ноги уже замерзли, надо бы что-то с обувкой решить, хоть лапти сплести что ли, ага как же, тут береста нужна, а кругом одни сосны! – сказал я, входя в дом.
* * *
– Ура, новый день, встречай меня! – максимально саркастично сказал я, проснувшись утром, глядя в потолок.
Полежав пару минут, я начал кряхтеть словно Демьян Артемович, поднимаясь со своего топчана. Подойдя к печке, взял с нее уголек и начертил очередную полоску на стене, а после перечеркнул ее, тем самым закончив вторую неделю. В окно уже во всю пробивались солнечные лучи, лес был наполнен пением утренних пташек, что весело переливались звонким щебетанием. Один я был чернее тучи.
– Итак, дорогой дневник, вот уже прошло ровно две недели как я нахожусь у черта на куличках. Официально заявляю, что я устал! Мне уже осточертел этот дом, этот лес и всего его обитатели! Я замучился спать на жесткой деревянной кровати! Меня уже тошнит от жареного мяса и отсутствия каких-либо овощей. Я уже реально готов кого-нибудь грохнуть за чашку горячего, свежемолотого кофе. Мне очень сильно хочется нормально помыться под горячим душем. Я мечтаю о нормальном туалете и особенно о туалетной бумаге, так как газета вот-вот закончится. Вчера у меня закончился чай, а папирос всего осталась одна пачка. Масло, на котором я жарю мясо, тоже на исходе. У меня нет нормальной одежды, я хожу тут как абориген, мои волосы и борода отросли, как у какого-то мореплавателя. А еще меня все достало! – злобно высказался я, затапливая печь, чтобы нагреть воды, чтобы уже в третий раз залить остатки заварки, лежащей в кружке.
