– Я думала, все маги боевые, – покачала головой Кевлара.
– Особенно целители, – поддакнул я.
Девушка смущенно потеребила русую косу и хихикнула, очевидно, представив Раллею, пучком лебеды отбивающуюся от упырей.
– В совете есть пример классического некроманта и при этом великолепного боевого практика – магистр Ксниил, – я сменил жест, отчаявшись заполучить отзыв при помощи канонического заклятия. – Но он то самое исключение, да и вообще с долей нечеловеческой крови, а это дарит немного другие возможности. У него потрясающая техника фехтования, хотя за меч берется редко.
– Ха! А я же его помню, он на ристалище в Ингероле был! И на арене, и в судьях сидел. А ты откуда знаешь?
– Он преподает в хувнтонской Школе Магии, я там учился.
– Пошел туда, потому что хотел стать таким, как он?
– Ну нет, – хмыкнул я. – Никогда не стремился стать чьим-то отражением. Пошел, потому что послушался дурацкого совета будущего сокурсника.
– Дурацкого?!
– Конечно, дурацкого. Если бы не засранец Сидхар, я бы уже давно подгреб под себя хувнтонские выселки и почивал на лаврах в окружении вина и женщин, а не торчал тут на радость всем упырям Северной Границы.
– Но…
– Все, кыш отсюда. Хватит делать мою жизнь еще паскуднее, чем она есть.
– Хорошо, командир! Есть не паскудить вам еще больше! – Кевлара отсалютовала мне арбалетом, хихикнула и унеслась к остальным.
Последняя дождевая туча уже давно скрылась за горизонтом, а трое сорванцов всё играли в «лягушек», прыгая из лужи в лужу. Потому и незнакомую девушку верхом на лосихе заметили первыми, бросились со всех ног в поле, звать взрослых. Охотница проводила ребятишек внимательным взглядом, что-то шепнула на ухо животному, спрыгнула на землю и, не спеша, направилась к воротам села, уже в одиночестве. Там и встретилась с ватагой косарей, торопящихся следом за детьми.
– Тьфуй-то, головы бедовые! – замахнулся один, попытался отвесить подзатыльник прячущемуся за его спиной мальчишке. – Ну, где ж тут страховидло, а?
– Было! – пискнул тот и шустро перепрятался за более миролюбивую спину. – Убёгло!
– Убёгло, – передразнил отец, сплюнул под ноги, оперся на косовище. – Доброго дня, госпожа. Помочь чем?
– Я ищу господина Вилларика и госпожу Альдару, их дочь передала письмо…
– Ларка? – из толпы протолкался невысокий мужчина с длинными вислыми усами цвета спелой пшеницы. Следом пробиралась и женщина, на ходу поправляя сбившуюся набок белую косынку. – Письмо?
Мара доброжелательно улыбнулась и кивнула, запустив руку в широкий вырез на груди. Из толпы встречающих послышались сдавленные вздохи, сплошь мужские. Охотница протянула бумагу:
– Вот, пожалуйста.
Вилларик потянулся было взять, но почти сразу отдернул руку:
– Я-то в грамоте не разумею, госпожа, вот, жене отдайте. Она и прочитает.
Мара беззаботно пожала плечами, передала письмо женщине. Та крепко сжала бумагу обеими руками, зашевелила губами, быстро разбирая прыгающие вверх-вниз строчки. Подняла на Мару глаза, ярко-голубые, как омытое дождем небо:
– Это правда, госпожа? Про особенное поручение, с которым Ларку на Запад отправили?
– На Запад? – оживился и супруг. – А куда ж? Не в Белую ли бухту? Служил я там по молодости, ух и красота…
Мара осторожно улыбнулась. Содержания письма Кевлары она не знала, но инстинктивно почувствовала, что лучше согласиться:
– Так и есть. Она вернется, как только выполнит свое поручение.
