– И зачем? – поддакнул я. – Предлагаете разом перечеркнуть прошлое и броситься в омут?
– Что делать с прошлым вправе решать только вы. Я же предлагаю обрести настоящее.
– А будущее? Давайте сразу, одним махом.
– Не могу же я совсем лишить вас работы, Звор.
Я рассмеялся, пытаясь скрыть волнение:
– Что именно вы предлагаете, комиссар?
– Пройти инициацию. Ритуал поможет вам осознать себя в новом качестве. Способности урожденного слишком специфичны, чтобы этому можно было обучить любого, владеющего истинным даром. И дело не только в магии, но и в физиологии. Врожденная чувствительность к чужой боли и страху, и возможность использовать это в качестве энергетической подпитки; зрение и слух лишь на порядок слабее хатрских; эмпатическое восприятие темного наречия Севера и как следствие – более широкие возможности для понимания и сотворения чар. Урожденный практически нечувствителен к холоду, у него великолепная реакция и высокий порог выносливости, он умеет усилием воли вводить себя в состояние, близкое к боевому бешенству хатров. В идеале это – абсолютное оружие Неметона. К сожалению, предсказать появление на свет мага с таким набором способностей невозможно, и по наследству они не передаются – Избранный Смертью не умеет дарить жизнь.
– И поэтому приходится экспериментировать. Например, устраивать человеческое поселение в пределах фона Обетного Камня, – сощурился я.
– Обетный Камень не несет угрозы жизни, – ушел от прямого ответа виглар, но мне хватило и косвенного.
– Зато фонит до заворота мозгов и вырождения чувств. Для чего вам понадобилось это оружие, комиссар?
– Для защиты. Северная Граница всегда была опасным местом. И хатры тоже от этого страдают. Да, мы лучше других приспособлены к таким условиям, но на Севере свыше тридцати видов нежити, включая морфов, и это только учтенных. Прибавьте к этому аномалию Скальнарго, периодические прорывы Хаоса, близкое соседство Мертвых Земель и не забудьте о том, что хатры – отнюдь не многочисленная раса, мы не можем успеть везде. Потому-то люди и предложили одному из лордов наместников Севера создать оружие против окружающей псевдожизни. Мы попытались.
– Получилось? – съехидничал я.
– Отчасти, – не стал задирать нос Иса. – Если бы появление урожденного можно было заранее рассчитывать и влиять на это – говорили бы о победе. Но, увы. Нужный набор способностей наследует случайный человеческий ребенок мужского пола, рожденный в Неметоне Скальнарго и обладающий истинным даром. Число единовременно появившихся на свет младенцев с подобным даром значения тоже не имеет – до совершеннолетия доживает лишь один. В лучшем случае.
– Повезло вам со мной.
– Повезло. За последние тридцать лет в Неметоне на свет появилось всего четверо урожденных, а выжили только вы, Звор. Нам очень с вами повезло.
Я неопределенно хмыкнул в ответ. Подумать только, и в голову прийти не могло, что когда-нибудь я окажусь на Севере и услышу подобное от убийцы родных. В страшном сне не привидится – сидеть с ним за одним столом и о чем-то говорить, вместо того чтобы перерезать глотку еще в Ста-Фо. Орки не меньше хатров ценят родовую месть, и каждый обитатель Оркриста знал о случившемся с моей семьей, но ни один даже не заикнулся о том, что мне следует поквитаться со своим кровником. Потому что я человек? Или потому, что убийца – комиссар хатров? Тханкор наверняка узнал его по описанию, да и остальные…
