Хроники особого отдела - страница 32

– Да, проскочили. Знаешь, Саша, такой пурги я лет двадцать не видел. Ветер с ног валит. Ладно. Говори, что можешь, без вскрытия и прочего.

– Её отравили беладонной, – баритон хохотнул. – Это невероятно! И отравили, и зарезали.

– Что? Белладонной? Да где её взяли зимой? Неужели они готовились заранее?

– Кон, это же лекарственное средство! Главное концентрация. Кстати, её отравили за два часа, до того, как воткнули нож. Она бы умерла, от яда где-то через пять часов. Точнее скажу только после вскрытия.

– Интересно. Жадную Тамару убили двое? Независимо друг от друга? Хотя… может и не так.

– А это не из-за того артефакта? – послышался густой бас, третьего собеседника.

– Вася, я же никому не говорил, что это артефакт. Сказал, что это важная улика. Даже в пакетик сунул. Никто не знал, что это неразменная тысяча. Внешне – деньги, как деньги.

– Это как же в нашей конторе ушами прохлопали? – захохотал Вася. – Вот там теперь шухер!

Наступило молчание, и Боб тоненько пропищал:

– Так он не врал?! Это правда? Я бабке отдал неразменную тысячу? Вот лох! Хотя, ну её к лешему.

Прозвучал рык Конрада:

– Это – новодел! Думаю, что сделал её мастер неосознанно, но охотились здесь не на тысячу.

– Не понял! – прогудел Вася

– Вася, они охотились за маятником. Эх! Ведь чувствовал я, что серой пованивает! Даже, когда с Тамарой тары-бары разводил, я искал второе зеркало, но мне и в голову не пришло, что оно в маятнике. Вот, Вася, хочешь спрятать, держи на виду.

– А что же они зеркало со стола не взяли? – прозвучал баритон Саши.

– И я не понимаю. Единственно, что приходит в голову, что они не всё знали про зеркала. Так. Мне нужен банальный Интернет и всё почитать. Не понимаю, куда смотрит отдел? Оно ведь давно здесь.

– Нет, ты неправ, Кон! – проговорил Саша. – В конторе что-то про такое знали. Не зря же тебя отозвали и сунули на это расследование. Да и нас, сразу отрядили. Что-то здесь затевается ещё, и контора собирает все силы. Даже кандидатов пригнали.

– Кандидатов?! Ах ты! Так вот почему! – зарычал Конрад.

– Ты не дёргайся раньше времени, и вообще пошли жрать. У меня в брюхе урчит, – прогудел Вася. – Не психуй, а прикрой детишек.

Мы переглянулись и отправились в столовую. Видимо произошедшее произвело бодрящее впечатление на отдыхающих. Они пришли принаряженными, кроме нас, конечно.

Поведение тоже изменилось. Близнецы за семейным столом были тихи, вежливы и не толкались. Глава семейства по такому случаю нарядился в тёмно-бардовую рубашку, его супруга, по-прежнему в очередную кофту с воланами и длинную юбку. «Попугайчики» всё время огрызались друг на друга, но опять нарядились в джемпера тропических расцветок, а за столом, где сидела дама-вобла, все оделись в тёмное и напряжённо прислушивались к разговорам.

Все осмотрели нас с ног до головы, причём на лицах «попугаих» мелькнуло выражение зависти. Я не поняла к чему бы это? Девочки были в боевой раскраске, что же их наш внешний вид тревожит? Мы очень скромненько наряжены – джинсы и джемпера. Полицейские, свободные от дежурства, сидели за отдельным столом и с одобрением посмотрели на нашу компанию, за что были награждены улыбкой Гусёны.

Столы поражали продуманностью и изобилием. В центре стояла красивая фарфоровая миска с винегретом, а также большое плоское блюдо, на котором тоненькие кусочки сала, разложенные веером, отливали жемчугом, матовое сияние которого подчёркивалось веером бархатисто-серой буженины. Столы украшали хрустальные кувшины с ярким смородиновым морсом. Перед каждым стояла большая чашка из белоснежного фарфора с янтарным бульоном и рядом – блюдце с четырьмя изящными пирожками, золотистыми от масла.