– Там есть подземный мир, – напомнил я. – На глубине от двух метров есть жизнь.
– Она и выше есть, – ответил ученый, который теперь был нашим новым биологом. – Стена не стерилизует землю ниже сорока сантиметров.
– Теоретически ему есть чем питаться и что пить, – добавил Данилов.
После ужина я не пошел к беженцам. Я нашел ближайший высокий холм и поднялся на него. На холме стояло несколько автомобилей с развернутыми антеннами связи, и несколькими дремавшими военными. Я оглядел окрестности. Лагерь ученых лежал восточней холма, а на юго-западе лежал перевалочный лагерь беженцев. Второй лагерь был больше, там кипела жизнь так как сюда довозили остатки людей из зоны отселения. В лагере беженцев кормили и оказывали медицинскую помощь, а затем их везли на грузовиках куда-то дальше. Этот лагерь меня не интересовал, я сел на землю и просто смотрел на юго-восток откуда шла огненная стена. Она была настолько далеко, что даже в случае ее броска у нас будет несколько дней на сборы. А мне бы хотелось оказаться поближе. Шальная мысль пронеслась в голове. Нужно угнать один из армейских грузовиков и протаранить стену. Быть может я смогу попасть туда, по ту сторону огня. А может быть эта мысль не просто пронеслась в моей голове, может быть она там прочно засела? Я присмотрелся на аккуратный ряд армейский грузовиков. Какой из них быстрее?
Нет, я поднялся на ноги и отряхнулся. Когда в голову лезут глупости нужно себя чем-то занять. Когда глупости поселились в голове – занимать себя нужно обязательно. Я вернулся в научный лагерь где меня уже ждали интересные новости. Все собрались в штабной палатке, где были так же гости с вертолета.
– Они исчезли, – сообщил первый гость, указывая на карту пепельного мира.
– Но как? – Данилов уставился на монитор. – Может быть, они тоже сгорели?
– Там огня нет, – покачал головой Валентин.
– А остаточные реакции? – Данилов прошелся по палатке.
– Мы их не наблюдали никогда, – ответил ему кто-то из ученых. – Это только теория.
– Да быть того не может, – развел руками Валентин.
– Что исчезло? – спросил я.
– Беспилотники разбитые, – ответил Данилов. – И робот.
– И ретранслятор тоже, – добавил Валентин. – Мы потеряли все, что отправили в пепельный мир.
– Как? – я и сам подошел к монитору. – Откуда у вас эти снимки?
– Высотный беспилотник, который мы запустили сегодня утром, – ответил второй гость. – Мы испытывали его над пепельным миром и даже смогли его вернуть на нашу сторону, но снимки с него вот такие.
– Тот человек не мог их утащить? – спросил я.
– Тогда бы он таскал их всю ночь, – ответил первый гость. – К тому же никаких следов не осталось. Даже гусеничного следа. Там нет ветра или еще чего-то, что замело бы следы.
Все молча пялились в экран. Я потирал подбородок и косился на остальных. В ученом сообществе наблюдалась растерянность, которую я видел впервые. Живой дискуссии не было, но вместо нее было тягостное молчание.
– Обвалы пепельных насыпей могли накрыть обломки? – спросил кто-то в дальнем конце палатки.
– Мы не наблюдаем следов обвалов, – ответил второй гость.
– Кажется мы собирались отправить туда второго робота? – напомнил я. – Отправим и пусть он поищет первого робота и обломки.
– Может выйти, – Данилов прильнул к одному из мониторов. – Далековато для него, но может выйти.
– А если не выйдет, вы можете продолжать наблюдения с беспилотника? – спросил Валентин у гостей.
