Робот проехал семьдесят километров, прежде чем связь с ним оборвалась.
– Что произошло?! – вскочил Данилов.
Перед нами был монитор с обычными телевизионными помехами и никакой картинки.
– Канал связи работает, – ответил Валентин и потянулся к своему планшету. – Беспилотник в воздухе, но у нас нет связи с роботом.
– Он куда-то провалился? – предположил я.
– Нет, не мог, – покачал головой Валентин. – Сейчас нам дадут тепловую картинку с места последнего контакта.
Беспилотник заложил крутой вираж и навел свои камеры на то место, где еще мгновенье назад был робот. Там было пусто. Никакого источника тепла или хотя бы движения.
– Он достаточно горячий чтобы его увидеть на тепловой картинке, – напомнил Валентин.
– А обычная камера? – спросил Данилов. – Не тепловая.
– Для нее там слишком темно, – ответил Валентин. – Но она бы увидела там лучи прожектора на роботе, а этих лучей сейчас там нет.
– Он разрядился? – спросил химик.
–У него была еще половина заряда, – ответил я.
– Придется завтра отправить туда беспилотник, – Валентин потер затылок. – Нужно оборудовать его радаром, тогда мы будем неплохо видеть и ночью.
Я поднялся со стула и подошел к экрану.
– А можно вернуть последний переданный им кадр? – спросил я.
Оператор кивнул и на экране появился тот самый последний кадр. Никаких ям или препятствий. Ничто не угрожало обвалом или оползнем. Робот ехал посреди поля и просто исчез. Последние замеры датчиков тоже не сообщали нам ничего необычного. С неба ничего не падало. Телеметрия сообщала о полностью исправных узлах робота на момент обрыва связи. Мы вновь очутились в атмосфере неловкого молчания. На сегодня исследования закончились.
Я сидел на армейском ящике и ел кашу с мясом из армейского сухого пайка. Только теперь я понял, что ем больше чем обычно. То ли заедаю стресс, то ли накапливаю жирок перед голодными годами. А может быть я просто не нахожу себе другого занятия кроме еды. Утром мы пытались найти следы робота, но тщетно. Робот исчез. Ситуацию усложняет то, что робот исчез ночью и нам трудно сориентироваться с его последним местоположением. Навигация, как оказалось, не работает в пепельном мире, а еще хуже то, что беспилотник не может найти контейнер, в котором был заложен робот, не говоря уже о следе самого робота на пепле. Строятся версии, по которым пепел движется, как пески, например. Иначе как объяснить исчезновение роботов, беспилотников и контейнеров. Через тридцать минут за нами прилетит вертолет, и мы с Даниловым отправимся к другой закладке, более жестокой и более нужной. Мы отправим в пепельный мир людей. Конечно, я никого туда не отправляю, это делает контактная группа, но мне от этого не легче. Отчего-то мне тоскливо. Возможно от того, что я останусь на этой стороне. Но главное – человеческая закладка должна прояснить некоторые загадки.
Лопасти вертолета колышут траву, и мы идем к нему пригнувшись. У каждого своя сумка и больше никакого багажа. Все свое в небольшом рюкзаке – к этому нас приучил апокалипсис. Мы забираемся внутрь и усаживаемся на неудобные стульчики. Вертолет поднимается вверх.
– Ты когда-то летал на вертолете? – спрашивает меня Данилов, вероятно от скуки.
– Нет, это в первый раз, – отвечаю я.
– Я летал уже раз двадцать, наверно, – Данилов говорит негромко, в вертолете нормальная слышимость. – Военные постоянно таскают меня на какие-то свои мероприятия. Я у них штатный эксперт.
