Хроники пепельного мира - страница 7

Я вынул из рюкзака бутылку воды и напился, а затем спрятал ее обратно в рюкзак. Тем временем к заправке подъехал внедорожник, из которого выбежал мужчина лет сорока, разбил стеклянную дверь заправки и забрался внутрь. Через минуту он выбежал из нее с охапкой продуктов и бутылок, свалил все это в багажник, а затем заторопился к заправке за второй партией награбленного. Во время второго захода он заметил меня, сидящего на заправке, остановился и спросил:

– Вы же не сотрудник? – он указал на заправку.

– Нет, я здесь просто наблюдаю, – ответил я.

– За красотой?

– Вы думаете, что все это красиво?

– Конечно! Стихия – это всегда красиво.

– А вас не пугает то, что недалеко военные, а вы занимаетесь мародерством?

– А не должен?

– Не знаю, а должны?

– Смотрите, – мужчина указал на военных. – Им плевать на нас с вами. Мы сейчас можем грабить что хотим, а все потому, что все это все равно через пару часов или пару дней сгорит. Станет частью стихии. А между прочим здесь полно еды и есть бензин. Я еще и заправлюсь ко всему.

– А если огонь стихнет и не доберется сюда?

– Запомните, если беда приходит, она приходит до конца, а не стихает на полпути.

Он вошел в здание заправки и вынес оттуда еще одну охапку продуктов, а затем стал заправлять свой автомобиль. Я слез с заправки и направился к военным. Я не хотел жаловаться на мародера, но меня мучал морально-этический вопрос его поступка. Я разыскал старшего лейтенанта, самый высокий чин, который мне удалось найти, и спросил его:

– Скажите, вы не отправляли патрули защищать имущество от мародеров?

– Нет, таких инструкция нам не поступало, – ответил лейтенант, не отрываясь от карт на планшете.

– А если кто-то будет грабить магазины?

– Мы пока не можем обеспечить людей продуктами, – ответил офицер.

– И что, им можно все брать самим?

Военный посмотрел на меня так, словно ответ не нравился ему самому, но другого ответа у него не было.

– Они не собираются ничего охранять, – ответил кто-то за моей спиной. – Они только вывозят людей и все.

Я оглянулся. За мной стоял высокий человек с фотокамерой, сумкой и удостоверением прессы на шее.

– Вы журналист? – спросил я.

– Местный журналист, – кивнул новый собеседник. – Во всяком случае я работал в газете, чей офис как раз сейчас догорает.

– И что вам известно?

– Немного. Они строят временные лагеря для беженцев километрах в трехстах. Вероятно, не рассчитывают, что огонь остановиться раньше, чем за пару сотен километров отсюда. Поэтому имущество не охраняют. Бесполезно. Все сгорит. Возьмите и себе продуктов – пригодятся.

– Но, есть же нормы и правила. С мародерами всегда борются.

– У них попросту не хватит людей все охранять, а огонь тем временем все ближе и ближе.

– К такому меня жизнь не готовила.

– А кого готовила? Вы, кстати, не знаете ничего интересного?

– Я видел самолет, от которого пошел этот огонь.

– Самолет многие видели. Все пялились на то как он падал.

– А вы тоже уезжаете?

– Вероятно. Еще опрошу здесь людей и отправлюсь с последними беженцами. Вот такая жизнь, они еще в своем городе, а уже беженцы.

Журналист развернулся и направился прочь, вероятно увидев кого-то в толпе, а я вновь отошел подальше. Воровство ли взять то, что и так погибнет через часы или дни в огне? Я вошел в здание заправки. Кто-то после водителя внедорожника уже успел сюда зайти и обчистить кассу, а может это сделал сам водитель. Кому сейчас нужны деньги? Я снял сумку и накидал в нее каких-то упаковок и еще консервы. Взял больше воды. Я мог нормально переносить вес рюкзака в тридцать килограмм, но сейчас чувствовал, что такой вес не перенесет мой рюкзак. Магазинов со спортивным или военным снаряжением поблизости не было, а возвращаться в город было опасно. Думаю, моя сумка пройдет еще несколько сотен километров, даже перегруженная. Тем более пить и есть мне все равно придется, а это будет облегчать мою ношу.