После рассмотрения запланированных вопросов Ефим Павлович спросил, имеются ли какие-либо текущие, но важные вопросы, требующие немедленного решения Коллегии. В ответ выступил замначальника первого (горнорудного) главка. Чётко и кратко он изложил суть вопроса: для выполнения плана и особого задания Правительства горнякам необходимо было продвинуться за пределы государственной границы с Монгольской Республикой и быстро развернуть там сложное горное производство. Проблема эта носила не столько производственный, сколько дипломатический характер.
Помолчав минуту, Министр промолвил:
– Так. Ясно. Кто у нас сегодня есть из военных?
Все военные, бывшие в этот день в форме, поднялись, в том числе генерал-лейтенант И. Ф. Камышан, Командующий Центрального Управления Военно-строительных частей Минсредмаша СССР. Обратившись к нему, Министр спросил, готовы ли его подразделения немедленно выдвинуться в означенный район и обеспечить проведение строительных работ, участие в организации производства и его охрану.
– Так точно, готовы, как только получим Ваш приказ! – ответил генерал.
– Тогда приказываю вам перейти монгольскую границу и немедленно начать выдвижение военно-строительный отрядов и организацию работ. Слишком далеко не углубляйтесь. Когда выясните площадь дислокации, доложите. Вопрос с МИДом я улажу.
Контролируя колоссальные ресурсы, Е. П.Славский постоянно подвергался энергичным атакам, целью которых было оказание разного рода помощи другим министерствам и ведомствам. Атаки «снизу» рассматривали верные помощники из ближайшего окружения; атаки равного уровня, то есть просьбы министров, он рассматривал на личных встречах, подавая своим помощникам примеры государственного подхода. Наконец, просьбы высших инстанций, а нужно подчеркнуть, что и эти обращения носили характер именно просьб, а не указаний – таков был авторитет этого выдающегося государственного деятеля, – удовлетворялись только в том случае, если решали действительно актуальные проблемы советской державы.
Зная все эти обстоятельства, хитрый лис Шеварднадзе сумел-таки присосаться к благодатному вымени Минсредмаша СССР. Будучи в те времена первым секретарём ЦК КП Грузии, членом ЦК КПСС, депутатом ВС СССР и прочая, он провернул выпуск постановления о строительстве в Грузии нового приборного завода Минсредмаша.
Средмашевские царедворцы в кулуарах шептали, что Славский очень долго противился этому решению, считая, что Грузия не готова к столь сложному производству и вообще без него обойдётся. Но Шеварднадзе провёл атаку по всем правилам: обласкал ближайшее окружение министра, подготовил почву в партийных и государственных верхах. Зная подход Славского к решению подобных вопросов, все они по наущению ушлого лиса просили его пойти на этот шаг прежде всего для того, чтобы обеспечить решающий скачок в технологическом развитии целой союзной республики. В конце концов, Министр дал согласие, и работы по созданию нового завода начались. Завод было решено строить в городе Зугдиди.
После завершения предпроектных исследований и предварительной привязки к местности, как водится в таких случаях, Шеварднадзе пригласил Славского прибыть в Зугдиди, осмотреть лично будущую промплощадку и дать окончательное добро на развёртывание проектных и строительных работ.
К прибытию легендарного гостя готовился весь город; решено было в программу его пребывания включить посещение местного музея, в основном с целью демонстрации его главного экспоната, настоящего исторического сокровища – посмертной маски Наполеона Бонапарта. По данным грузинских историков, один из потомков великого императора ещё при его жизни взял себе в жёны знатную красавицу из древнего грузинского княжеского рода. Когда Наполеон скончался, тотчас же были сделаны три экземпляра посмертной маски, один из которых в связи с вышеозначенной матримониальной связью оказался в Грузии, в зугдидском музее.
