Хроники русского духа - страница 4

Неожиданно напав, вши так же неожиданно и пропали – жди беду. И беда пришла: принесли извещение о гибели дяди Лёни. Но жизнь – это чересполосица. И величайшая из радостей – в сентябре 1947 года на посылки дяди Лёни мама построила наш собственный дом, наш отчий дом. Конец скитаниям семьи по чужим углам. Сейчас моим глазам предстала умиляющая душу картина тех лет.

Когда в марте 2003 года хоронили тётю Полю, последнюю из шести моих тётушек, снега и грязи в Любавичах было много. Мы пошли на встречу с нашим родовым гнездом, «поместьем» в 15 соток, в детстве казавшимся мне бескрайним. Мы засевали его картошкой, и в ней было спасение для шести человек! Сейчас это был заросший бурьяном маленький участок.

Большой квадрат любавичского кладбища занят могилами родственников из рода дедушки Ивана Давыдовича Гронского. Сам он умер в 1941 году. Но только в лето 2018 года могилы его и бабушки мы с Таней, дочерью сестры Таси, привели в порядок, поставили памятник. Рядом могилы учителей, которые меня учили. С особым почтением поклонилась могиле Липкиной Галины Моисеевны, учительницы химии, которая стала для меня моим первым университетом!

Мы поклонились родным могилам, в очередной раз всем сердцем с грустью и радостью встретились с малой родиной. Да будем мы и наша земля вовек и присно!!!

Вскоре мы в своём новом доме и пол настелили, и третье окно прорубили. Изначально было только два: на третье не хватило денег. И сени (коридорчик) подстроили. Брат Миша из каких-то жёрдочек соорудил подросшему поросёнку сарайчик. Зарплата мамы, учительницы младших классов, была в зависимости от класса от 30 до 40 рублей. Как она умудрялась экономить гроши, чтобы обустраивать свой родной очаг?

Боже! Однажды в нашей жизни появилась корова! Шестая мамина сестра Поля дала нам в 1946 голодном году двухнедельную тёлочку. Тётя Поля – врач, умершая в 2003 году, жила тогда в соседней деревне. У неё, тоже вдовы войны, был только один ребёнок, потому жилось ей легче. Чтобы тёлочка дала молоко, её нужно растить два года. Как любила я будущую коровку, как обнимала её за шею и целовала, как ждала её будущего молока, которое может появиться только после того, когда она отелится. Однажды пастух говорит: наша корова за быками. Как долго ждали мы этого сообщения! На следующее утро мы с мамой повели корову к страшному, большому, жуткому колхозному быку. Только много позже ко мне пришла мысль: почему мама пошла на это «дело» со мной, семилеткой, а не с другими девочками? Вероятно, потому, что старшие девочки были уже «взрослые». Я, мечтая о молоке, ждала этого момента всю мою «сознательную» жизнь, потому на крыльях радости летела на колхозную ферму. Увидев быка, испугалась за Мышку, что она рухнет под этой огромной бычьей тушей. Мышка выходила с зимы на весну худой и слабой, потому что корм её был более чем скудным. Сено заканчивалось быстро, и далее мама резала солому, которую я, восьми-девятилетняя девочка, можно сказать, воровала из колхозного стога и несла этот клок соломы на заплечной верёвке домой. Мама заливала её кипятком, чтобы солома становилась мягче и съедобнее. Не рухнула Мышка! И мы с мамой были счастливы, что Мышка наша обязательно отелится и даст нам молока.