– Семеро, – констатировала Седова, словно зачитывала прогноз погоды. – Вполне в рамках ожидаемых потерь.
Я возвращался с полигона индивидуальных тренировок, где шесть часов провел в виртуальном кокпите, отрабатывая уклонение от солнечных вспышек с одновременной корректировкой курса в восемнадцати измерениях. Симбиот перерабатывал терабайты данных, перестраивая нейронные связи для более эффективного управления. Процесс сомнительно приятный – примерно как засыпать с мигренью, пока кто-то заливает в уши расплавленный металл.
"Входящее сообщение по внутреннему каналу", – произнес симбиот. – "Приоритет: личный. Отправитель: Лара Норд, пилот класса А, инструктор навигационного модуля".
– Открой, – скомандовал я вслух. Можно было отдать команду мысленно, но иногда хочется услышать человеческий голос. Пусть даже свой собственный.
Перед внутренним взором развернулось сообщение:
"Вернер, верно? Сын Виктора Вернера? Твоя фамилия привлекла моё внимание в списке новичков. Мой отец, Эрик Норд, учился с твоим в Академии, и они дружили годами. Предлагаю встретиться в "Орбитальной точке" – баре на третьем уровне жилого сектора, сегодня в 20:00. Есть вещи, которые тебе, вероятно, стоит узнать. Лара."
Симбиот мгновенно выдал досье: "Лара Норд, 27 лет, генетический профиль N-478, имплантация произведена 7 лет назад. Текущий статус: пилот-инструктор класса А, допуск к маршрутам высшей категории сложности. Психологический профиль: стабильный. Эффективность симбиоза: 97,3% – выше среднего показателя на 12,8%".
Я почувствовал легкое покалывание в висках – мой симбиот проявлял любопытство, регистрируя всплеск адреналина в крови.
"Эрик Норд не участвовал в экспедиции к туманности NGC-7293", – заметил симбиот. – "Однако именно его корабль был направлен на поиски "Гермеса" после потери связи. Официальных результатов поисковой операции в базах данных не обнаружено".
Интересно. Возможно, Лара знала больше, чем было в официальных отчетах.
– Подтверди встречу, – решил я, удивляясь собственному учащенному пульсу. Симбиот зарегистрировал это, но промолчал – еще одно доказательство, что даже искусственный интеллект учится фильтровать информацию.
"Орбитальная точка" ютилась в секторе повышенной гравитации, где каждый кубометр пространства стоил как годовая зарплата техника средней руки. Бар с панорамными иллюминаторами на космическую пустоту – роскошь, которую корпорация предоставляла не из щедрости, а потому что алкоголизм у пилотов требовал контролируемых каналов.
Несмотря на голографические украшения, имитирующие древние земные таверны, бар был почти пуст. Симбиоты редко нуждались в выпивке – она нарушала квантовую нейрохимию. Да и общаться в мире, где каждый стал придатком к своей цифровой личности, как-то разучились.
Я заметил её сразу. Она сидела у дальнего иллюминатора, а солнечный свет очерчивал её силуэт золотым контуром. Высокая, с идеальной осанкой – результат генной корректировки, стандартной для пилотов высшего класса. Светлые волосы собраны в сложную косу. Но больше всего поражали глаза – глубокого синего цвета, как океаны Земли, которые я никогда не видел вживую. Натуральный пигмент, а не синтетическое улучшение. Редкость.
Я замер на входе, пораженный странным чувством дежавю. Словно я знал её раньше, в другой жизни.
"Физиологические показатели указывают на повышенную активность лимбической системы и резкий скачок уровня тестостерона", – услужливо сообщил симбиот. – "Рекомендуется активация протокола N-12 для стабилизации нейромедиаторного баланса".
