Один из них достал туповатый нож. Это объединяло оружие и его владельца, и он принялся царапать им парня. Упругая аристократическая кожа на поддавалась столь грубому напору и лишь сдавливалась от его попыток, порождая внутренние кровотечения и будущие синяки.
Второй стражник же достал нож ручной работы, который когда-то давно изъял у особо искусного в этих делах пленника. Используя его в качестве кастета, он несколько раз ударил Дивуса в челюсть и подбородок, после чего принялся аккуратно резать его плоть. Им было запрещено убивать его и наносить слишком уж фатальные увечья, но это совершенно точно не было вне рамок.
Потекла кровь. У Лукреция была тяжёлая её несвёртываемость, и потому от большого количества даже самых невинных порезов он мог погибнуть. Мясник же продолжал полосовать его, он проникал остриём в руку, разрывая верхние слои плоти, и насмехался над его беспомощностью.
Фарид Рад не был сторонником физического насилия, он любил уничтожать своих оппонентов манипуляциями, шантажом или подставами, а сейчас смотрел на это лишь потому, что его самолюбие было уязвлено, и виновник заслуживал наказания. Будь они в других условиях, он бы обязательно продумал план, как профинансировать конкурента «Холодного ветра» таким образом, чтобы дело Дивуса прогорело до последней медной монетки и рыбной косточки.
Повсеместно в кустах что-то зашуршало. До этого недвижимые листья начали раздвигаться, и из тьмы кто-то появился.
– Вперёд, братцы! – закричал знакомый для Лукреция голос.
Да, он определённо слышал его ранее. По всей видимости, это была засада его верных моряков.
Тут и там заслоняли матросы. Они были хорошо вооружены и оттого резво напали на тюремщиков, которых застали врасплох.
Впервые Лукреций оживел. Он приподнялся и сел на колени, наблюдая за тем, как его товарищи дерутся за него, за его свободу. Он прослезился. С гордостью за такую гигантскую поддержку он взглянул на балкон, но там уже никого не было.
– Поддадим им за всех наших! – воодушевлённо кричали спасители.
Несмотря на потерю двух человек, морячки не сдавались и уверенно давили стражу. Когда остался всего один живой враг, не занятый в сражении мужчина подбежал к Лукрецию и дал ему ключ от кандалов, который нашёл у одного из павших.
– Кто организовал это всё? – крикнул ему парень.
Мужчина начал пожимать плечами и что-то вспоминать, но затем, растопырив глаза, указал пальцем перед собой.
– Вот она!
К ним со всех ног неслась девушка в нежном белом платье. Она была аккуратна, с детским лицом и устремлённым взглядом. В руках она держала мешок из-под зерна. Не замечая Лукреция, она ринулась за его спину.
Парню и моряку было невдомёк, что сзади них стояла огромная фигура, готовая размозжить черепушки им обоим.
– Туг-Громила, какая встреча… – с испуганной улыбкой протянул Дивус, обернувшись за незнакомкой.
Массивный стражник явно оказался неожиданностью. Появившийся из ниоткуда, он нарушил планы спасателей. Он был последним из оставшихся противников, но по силе превосходил всех предыдущих.
Он был невероятно туп, но подкупал своей решимостью. Безродный, он одним из первых рвался в бой во время долгих войн Галактиона и его отца, за что был удостоен чести праздновать победу за одним столом с царём. Когда захваченные земли формировались в Адрианополь, он был командиром малочисленной стражи. После этого он перешёл в личное услужение управителя.
