Юноша кивнул главой, ответил:
–Да, всецело.
–Что ж, тогда отлично усвоил ты урок, – главарь хотел было последний велик с собой забрать, но Змей, оскалившись довольно, открыл двери в гараж:
–Я вашей ссоре искренне так не хотел мешать, но… принимай работу, юбиляр Кудряш, – внедорожник за спиной его мигал последней фарой, двигатель тарахтел, но, в целом, он не глох. – Километров пятьсот проедет со скоростью ягуара! Ну что? Не зря устроили мы этот переполох?
Главарь от неожиданности выронил сигарету, и очень долго молчал.
– Скажи хоть что-нибудь, – Длинный призывал главного к ответу.
– Я очень… очень счастлив! – смог он лишь шепнуть, а после широко и ярко улыбнулся, но в тот же миг поник. – Синица с Воробьем! Запрыгивайте, живо! – лидер чертыхнулся. – Змеёныш, пристегнись. Мы их подберем!
И тройка полетела, точно большая птица. Лисица вместе с Молчуном смотрели из окна. Мелькали в дисках внедорожника, как снег, стальные спицы – они обязаны успеть найти их допоздна. Но и девчонки, на их счастье, отнюдь не лыком шиты. На пути обратном боролись с стрекозой. У Воробья и так все руки шрамами покрыты, не зря ж её родные дома звали «грозой». Бой был великолепным, но… протекал лениво, мерцал в заре вечерней складной армейский нож.
– Сестрица подарила, – промолвила игриво Воробей. – Взгляни! Он на меня похож! Каждому воину под стать его верный клинок. И формой и душою, и правдой, и улыбкой. Когда идешь с «товарищем», то ты не одинок, когда идёшь с клинком – страшишься ты не шибко!
Повержена стрекозка её ловкой рукой.
–Как думаешь, Лиса её сможет приготовить? Смотри какое брюхо, и аромат какой!
–Смердит, – мягкой Синице пришлось попрекословить. – Идём к туннелю, Воробей. Смеркается. Нас ищут.
– Да, ты права, мы обещали вернуться ещё днём, но жаль, что меганевра не подходит в пищу. Пусть остаётся здесь. Ну, что, птица, идём?– и Воробей так радостно и быстро развернулась, и взор поймал машину прямо у входа в туннель: кудрявый – на капоте, зам – рядом. Та ругнулась:
–Кажись, сейчас отхватим от главаря люлей.
– И не говори, – шепнула ей Синица, поравнявшись, и бросая виноватый взгляд.
–Какие же знакомые перед нами лица, – выдавил Кудряш. – Отчаянный отряд, который рвется в бой, не согласуя со старшим. В машину, бунтовщицы, хватит вам гулять!
– Какой грозный! Интересно, что ты скажешь дальше? – вспыхнула Воробей. – Мне запретишь летать?
Пока не стало поздно, Синица ей рот зажала и тихо молвила в ответ:
– Мы поняли, главарь, – и в этот миг улыбку легкую поймала: кудрявый усмехнулся, а после выдал:
–Жаль. Никто не хочет слушать грозные тирады, но, боюсь, сегодня отхватят все сполна.
– Может, не стоит? – Синица вздохнула от досады.
–Не бойся, птица, ты-то точно будешь прощена, – хихикнул Змей, наполовину высунувшись из окошка. – Мы едем или как? Свора собак не спит! И если дамам повезло их отвлечь немножко, совсем не факт, что нам фортуна также благоволит!
Он очень прав. Как говорят, по ко́ням? Мотор гудел – он пародировал своим рычаньем льва. Воробка задремала – утомилась, соня. За окном шуршала высокая трава. По приезде, лидер отчитал всех громко – девичья часть примолкла, веря его словам. Ну, а дальше… поздравления! О, как было неловко, а после все устроили радость животам.
Кудряш с детской наивностью открывал подарки: от Лисицы – книга, от Беды – костюм. Кащей ворвался в главный зал с упаковкой яркой: от сердца отрывал портсигар, парфюм с такой приятнейшей и легкой конъячно-древестной ноткой. Шептунья подарила новые носки, а Лиха втюхала браслет из кожи, бусин ловко – она сама его плела очень мастерски. И вот две птицы, наконец, пакет большой открыли – и из него повеяло сладко и свежо. Они сердце вожака мгновенно растопили, он своим видом показал, как ему хорошо. Какао с кофе ж стали приятным дополнением:
