- Э, нет, мы так не договаривались. Забрать мою сущность ему не удалось, но вот изменить меня…я больше не смогу выжить там… - грустно ответил зверь. – А ты, как ты оказалась здесь?
- Не понимаю…
- Ты одна из нас…хотя…скорее всего, когда-то…ты другая. Ты носишь в себе древнюю кровь, цацку не активирует пустышка.
В голове разбуженными осами метались чуждые мысли и образы, волк сам дал заглянуть в свои воспоминания, многое было не понятно, но сопоставляя историю Орума с тем, что я увидела…
Я потомок Исконных, тех, что жили на этой земле задолго до прихода Великих. Их мы посчитали Богами, а они не спешили развенчивать наши заблуждения, позволяя им думать за нас. Тех, кто подчинился они оставили, чтоб было кому преклоняться пред их величием, основали тринадцать княжеств, потом те предсказуемо объединились в процветающие государства, а тех, кто отказался, требуя вернуть узурпированные территории – низвергли в Саляр.
Точнее в недра Изнанки другого измерения.
Им/нам пришлось выживать в недружественной среде, и путем немалых потерь это удалось.
Густаффсону нужна была вторая мощная ипостась, и ему почти удалось забрать её демона…
- Я не демон…я - Фенрир*. Старший сын исконных, - не без гордости обозначил свой статус волк.
- Что нам теперь делать, на тебя откроют охоту, а ты, ну скажем не кролик, чтобы спрятаться меж корней деревьев, - я была в смятенье, нас всегда учили что жители изнанки неразумные твари хаоса, хищные паразиты пьющие жизненные силы или уничтожающие её.
- Не знаю, волчица. Но назад пути мне нет…Сними ошейник, ты сможешь…
Лучший способ уничтожить действие начертанного заклятья – изменить или стереть руны, некоторые из них можно разрушить довольно просто – свежей, жертвенной кровью, и совсем не обязательно для этого убивать кого-то, достаточно сделать разрез поглубже, да на той же ладони.
И должно быть больно.
Я так и сделала, хоть и опасалась, что у волка победит звериное начало – зря. Он даже не облизнулся пока я с шипением рассекала острым кинжалом ладонь и капала на ошейник, стараясь побыстрее нейтрализовать принуждение. Капли с шипением впитывались в заговоренное железо, то ржавело, теряя свои свойства, и наконец, толстые звенья распались, освобождая от тугого плена шею хищника.
Зверь облизнулся, хмыкнул и отряхнулся будто только что вылез из воды, уменьшившись в размерах до большого пса или некрупного волка.
Именно в то мгновение, когда хищник обрел приемлемую для этого мира форму, я приняла решение – и немедля озвучила его:
- Фенрир…пути назад нет не только у тебя, у меня тоже, лишь вперед. Пойдешь со мной, не как питомец, как равноправный партнер? – и, хотя я пощадила чувства волка, предоставив ему выбор, мы оба понимали, что, по сути, его нет. По мне так гордыня всегда предшествует падению, поэтому я была рада, когда разумный зверь кивнул.
Пурга, что не на шутку разыгралась ближе к обеду, лишь усилила напор, бросая целые горсти колкого снега то в лицо, то за шиворот, вьюжный ветер-стервятник стремился отхватить немного жизни у тех, кто был недостаточно осторожен, а температура упала так сильно, что я уже не чувствовала кончик носа и пальцы на ногах.
Когда я подошла к волку Бёрга тот приоткрыл один глаз и неприветливо ощерился, издавая предупреждающе-рычащие звуки. Человеческая сущность оборотня до сих пор была в забытье, а зверь не узнал меня и даже попытался цапнуть меня, когда я осторожно протянула к нему руку:
