Хрустальные Маски - страница 32

Джон… только о нем и мысли!

Она нервно набрала номер.

— Лорелей, как дела? Повеселилась в Париже? – спросил брат.

— Ну конечно, повеселилась… – на последнем слоге голос дрогнул, Лорелей прокашлялась.

— Ты уверена, что всё нормально?

— Я только что проснулась и ещё не совсем очухалась. У вас с Эстер как идут дела?

— Хорошо. Я ещё на работе, а она у мамы.

— Кстати, об Эстер: знаешь, я в Париже встретила одного типа, – Лорелей заколебалась: так ли важно рассказывать об этом? Может, не надо, но почему бы и не рассказать. – И понимаешь, этот тип, которого я встретила, я поначалу приняла его за Джека, за брата Эстер.

На другом конце провода замолчали.

— Ханс, слышишь меня?

— Слышу.

— Извини, считай, что я тебе ничего не говорила.

— Брось извиняться, скажи лучше, что это за тип?

— Я познакомилась с ним, когда попала в больницу и… – она запнулась. Чёрт подери! Не хотела говорить брату, что упала.

— Ты о чём? Что случилось?

— Да ничего страшного. Я отлично себя чувствую, правда, – она убрала за ухо прядь волос, чтобы слышать лучше.

— Говори правду! – резко отозвался Ханс.

Когда у него в голосе появлялись такие нотки, означало, что он не отступит, пока не получит убедительного ответа.

— Да я оступилась на лестнице в гостинице в Париже, но, к счастью, ничего страшного: всего лишь опухло колено да несколько швов на голове.

— Я заскочу к тебе.

— Не сейчас. Мне ещё надо прийти в себя от поездки.

Не хватало только, чтобы пришёл Ханс: он сразу заметит, что Джона нет.

— Тогда приеду попозже, и у тебя будет время отдохнуть.

— Мне надо посидеть немножко спокойно. Не настаивай! И предупреждаю: если всё равно приедешь, не открою.

Они помолчали.

— Ну ладно, но на неделе увидимся, договорились?

— Только давай так, я сама к тебе приеду, всё равно частенько бываю в вашем квартале. Вот и с Эстер повидаюсь.

— Она наверняка будет рада. А теперь расскажи-ка про того типа: в больнице, говоришь, встретила. Он что, врач?

— Это он меня и зашил. И повторяю: этот тип прямо вылитый Джек с бородой; но когда он заговорил, я подумала, что это не может быть Джек: по-английски говорит с акцентом, не то, что Джек, и интонация французская. А к тому же персонал обращался к нему «доктор Жак Легран». Поэтому ясно, что это не может быть твой шурин. Смотрел на меня, будто в первый раз видит.

— Ну да, странные бывают случаи в жизни…

Лорелей показалось, что в голосе брата послышалось не только недоумение, но и некоторое беспокойство.

— Вот и я так подумала.

— Будь добра, не рассказывай Эстер то, что ты мне сейчас сказала. Ей понадобилось много времени, чтобы смириться с исчезновением единственного оставшегося из её семьи человека.

— Да нет, конечно! Не беспокойся.

— А Джон как?

— Хорошо, гораздо лучше меня. Он сейчас на работе, – в этом Лорелей была уверена.

— Передай ему привет от меня. Извини, мне надо идти: у меня собрание через несколько минут. Скажи и маме, что ты дома, и постарайся отдохнуть.

Ещё немного отдыха, а чтобы ходить как прежде, ей нужно бы пройти физиотерапию, подумала Лорелей и фыркнула.

— Но завтра надо идти в контору, а то Килмер меня и вправду уволит.

— Не поддавайся ему, не робей. На неделе встретимся.

Сонни закрыл пианино и бросил листок с нотами и карандаш на крышку; новое сочинение требовало большой сосредоточенности, а как раз её-то в последние дни и не хватало.

Он поднялся со банкетки, вышел из студии, открыл балконную дверь в гостиной и шагнул в сад: ему нужен был свежий воздух, чтобы встряхнуться.