Не умолкая ни на мгновение, медсестра бодро шагала по сероватой плитке аллеи, минуя главный вход. Через трещины в бетоне упрямо пробивались к свету крошечные пучки овсяницы. Лида, склонив голову, внимательно смотрела под ноги, зачем-то высчитывая количество бетонных ромбиков и шестиугольников.
Алла Владимировна глянула на девочку и вздохнула. Наверное, переживает, – подумала она и одобрительно покачала головой, вспоминая свой план.
Сначала она хотела познакомить свою протеже с сестрой, а уже потом вести ее к директору. Нужно, чтобы девочка немного освоилась в новой обстановке. Интернат для непривычного человека может оказаться непростым испытанием.
– Лида, а ты любишь спорт? – спросила она.
– Не знаю даже. Наверное, люблю, – улыбнулась девочка.
– Ты на вид достаточно крепкая девушка, – оценивающе оглядела ее Алла Владимировна. – Скорее всего, у тебя была пятерка по физкультуре.
Лида только развела руками. Она не боялась перемен. Иногда ей казалось, что она не знает, что такое страх. Это впечатление, конечно, было обманчивым, но такая ерунда, как спортивный интернат, вряд ли могла ее напугать.
Пустынный коридор встретил их прохладным безмолвием. Так бывает, когда школа уходит на летние каникулы, но это был интернат. Лида покрутила головой, немного удивленная тишиной.
– Наверное, на сборы уехали, – угадала ее удивление Алла Владимировна.
– Сборы? – непонимающие посмотрела на нее Лида.
– Да, подготовка у них к соревнованиям, – объяснила медсестра.
– Понятно, – коротко кивнула девочка.
– Так даже лучше. Освоишься немного до их приезда, – ободряюще похлопала по плечу дружеская рука.
Раиса Владимировна оказалось невысокой плотной женщиной с ясными серыми глазами. Приветливо улыбаясь, она встала навстречу из-за письменного стола, заваленного отчетами и файлами с документами. Смущенно махнув рукой на беспорядок, она торопливо вывела их из кабинета, чтобы показать комнату Лиды.
– Вы уж меня извините, проверка на носу. Даже поболтать некогда, – сказала она, слегка двигая пухлыми плечами. – Я сейчас быстренько тебя в комнату провожу, а ты посиди пока там, освойся.
– Да ничего, мы все понимаем, – ответила ла за Лиду Алла Владимировна.
Лида вежливо улыбнулась и кивнула, подтверждая слова медсестры.
– Вот здесь можно расположиться. Обычно в комнате живут 4 девочки, но эта абсолютно свободная. По крайней мере, до осени. А там, может быть, и твоя ситуация прояснится.
– Спасибо, – еще раз улыбнулась Лида и с любопытством осмотрела комнату, закрывая дверь за спешившими обратно в кабинет сестрами.
Длинная светлая комната с уныло вытянувшимися вдоль стен односпальными кроватями, застеленными однотонными коричневыми покрывалами. Стены, выкрашенные в желтовато-бежевый цвет, украшены репродукциями в темных пластиковых рамах. Два письменных стола и четыре металлических стула с черными дерматиновыми сиденьями и спинками. Видавший виды гардероб и узкая книжная полка.
Не зная, куда себя деть, она стояла на пороге, снова и снова оглядывая сиротскую комнату. Затем шагнула вперед и прошла вдоль двух рядов кроватей, выбирая одну из них для себя. Провела пальцем по грубоватому шерстяному покрывалу. Поставила пакет с вещами, которые ей купила Алла Владимировна, на тумбочку и шагнула еще раз, ближе к окну.
Сквозь раскрытую створку в комнату втекал горячий летний воздух, быстро нагревая комнату. Лида с сожалением захлопнула форточку и села на свою кровать. Стены комнаты, пропитанные грустью и одиночеством, охотно делились с ней своей ношей, наполняя душу тягучей тоской…
