Но в его словах я услышал подвох. Я отставил руку и повторил удар. Он вцепился обеими лапами мне в плечо.
– Пусти, мужик, я понял!..
Я отпустил, и он скрючил спину, облюбовав коленки.
Марта смотрел на это все – и курил.
– Черт возьми, – Шнуцель, морщась, глянул на меня, – она же для тебя ничего не значит.
Я немного подумал.
– Да. Но есть вещи, которые я не могу стерпеть. И не из принципа.
– Герой, блин, – Шнуцель сполз на пол, все еще держась за пораженное место. – Я понял! Иди уже.
Я посмотрел на Марту. Тот пожал плечами и сигаретой указал мне на дверь.
– Спасибо, – сказал я и вышел из комнаты.
Шнуцель мне ничего не сделал. Это я понимаю… мужской разговор.
Марта затушил сигарету.
– Прижал что ли девку?
– А, – отмахнулся Шнуцель, – проучал.
И поморщился. Врагу этой штуки не пожелаешь.
Я не выспалась. Вторую ночь не высыпаюсь. Зажала уши, которые к утру уже немели, протерла – я слишком сильно сдавливала их во сне. И на кресле отлежала.
Спать на кровати я не могла. Там же этим занимались.
Ладно бы кто-нибудь. Но проститутки.
За окном было тихо. Как и в других комнатах. С улицы тянуло морозным воздухом, будто только вчера была зима. Когда мы с Олегом добирались до столицы, то на земле еще был снег, но преимущественно в лесу. Здесь же улицы, наверное, чистили. Но вообще, учитывая, в какой одежде я хожу, я уже давно должна была заболеть. Зная мой иммунитет во время учебы… А тут – учеба закончилась? Ха-ха.
Я встала, еле удерживаясь на затекших ногах. Надо это прекращать. Пусть Олег ищет другое. Даже если со мной не разговаривает. Он может спать в этом борделе – я нет. Потерплю. Только и у меня терпение скоро кончится.
Почему бы нам не свалить к друзьям? Не верю, что он здесь ничего не знает. Как тогда он здесь ориентируется? Уже уходил дважды, оставляя меня одну… Как вспомню. Это должно запрещаться законом. Шнуцелю… я старалась на глаза не попадаться. Чур его. Из той еды, что здесь была, я, кажется, ела только хлеб. К остальной и притрагиваться боялась – так атмосфера давила. Из-за этого очень хотела есть.
