Усмехнувшись, я опять делаю поворот на сто восемьдесят, встречаясь с серьёзным выражением лица Максима.
— Мне нужен друг-гей? — саркастично приподнимаю брови.
— Боже упаси! Но я, кажется, догадываюсь, кто нас выручит.
Смотрю на Ольховского: широкая черная футболка, черные, неряшливо подкатанные джинсы и так же неряшливо перекинутая через плечо джинсовка - ну шалопай шалопаем, но его глаза опять полны какого-то бешеного оптимизма.
Я с безнадежным ощущением в груди, понимаю, что Максим неисправим. Упирается в своё и жмет до упора. Впивается в меня своим желанием довести все до конца. Я чувствую себя растерянной, но почему-то до сих пор ещё не ушла…
Максим делает ко мне шаг и лукаво улыбается во все белоснежные тридцать два.
— Я точно знаю, кто нам поможет. Она очень крутая, но тебе надо просто безоговорочно поехать со мной, — продолжая уверенно улыбаться, он протягивает мне свою раскрытую ладонь. — Едешь?
***
В машине Ольховского дорого-богато и одуряюще пахнет его парфюмом. Я сижу на пассажирском сиденье чёрного спорткара впереди как на иголках.
Я все-таки поехала. Поддалась своим низменным инстинктам. Пошла на поводу желанию увидеть лицо Майер и произвести впечатление на Алекса.
Вот только я понятия не имею, куда везёт меня Максим. Он не озвучил наш маршрут, а лишь позвонил какой-то Нине.
Кто такая Нина? Его знакомый стилист? Парикмахер? А если это бывшая девушка? Вдруг они просто остались в хороших отношениях, и сейчас Максим по старой дружбе хочет спросить ее совета…
От подобной мысли у меня неприятно скручивает желудок. Это будет полный позор… Ольховский же не станет подвергать меня такой унизительной процедуре?
Бросаю косой взгляд на Максима, который сосредоточенно наблюдает за дорогой. Его руки уверенно держат руль. Руки, на которых именно сейчас я могу рассмотреть татуировки, не спрятанные под курткой.
Это несколько абстрактных символов на смуглом рельефе правого предплечья и геометрические линии на внутренней стороне левой руки чуть выше запястья.
Я смотрю на черные узоры всего пару секунд, а меня опять сковывает подкатывающий к груди жар. Тот же, что и в примерочной…
Быстро прячу взгляд в свои колени, пока Максим не решил, что его татуировки могут быть мне интересны. Не хотелось бы даже из вежливости задавать вопросы о том, что означают эти символы. Зачем вообще их делают? Это же так непрактично… А если надоест рисунок? Да и болячки всякие занести можно…
Снова кошусь на Ольховского. Нет. Ну на больного он не похож… Разве что немного. Потому что слишком загадочно улыбается и даже начинает негромко подпевать какой-то английской песни по радио, постукивая в ритм пальцами по рулю…
Хмыкаю про себя и опять увожу взгляд от Максима.
Мы так и едем под подпевание Ольховского мимо нот и его воодушевленно пританцовывания за рулем.
Дорога от торгового центра до загадочного пункта назначения длится всего минут десять. Машина тормозит возле одного из элитных жилых комплексов. Охраннику во въезд на территорию достаточно взглянуть на модный спорткар, как ворота сами распахиваются, пропуская машину внутрь.
Значит, Ольховского здесь знают. Осталось понять: где это - здесь? Это его дом? Или он просто привёз меня в салон красоты к какой-то Нине?
Я верчу головой, выглядывая из окна машины.
— Не кипишуй, — ухмыляется Максим, когда замечает, как я ерзаю на сиденье. — Сейчас все узнаешь.
