Ты когда-нибудь жил под чужим именем?
– Нет. Но я жил в коммуне.
– Ты был наркоманом? Плотно сидел? Нет, коммуна – это не совсем то. Хотя, я бы не смогла жить в коммуне. Это уже какое-то свинство, когда полностью теряешь индивидуальность и последние надежды. Оставаться собой и при этом бежать от себя – гораздо страшнее. Прятаться, изворачиваться, все время лгать окружающим и сочинять истории. И – никому нельзя верить! Если б ты знал, сколько мне пришлось пережить за два года, пока я скиталась!
– А за что ты ее убила? Ну, ту женщину, – спросил я осторожно.
– Это была месть, – нахмурилась Дэля. – Я не очень-то соображала, что делала. До сих пор не могу поверить, что у меня все получилось. Сунула «беретту» в сумочку, поймала такси… Она сама открыла дверь. Странно. Ведь в их доме было полно прислуги…
Я разрядила в нее все обойму. В упор. Она отлетела метров на пять к стене, а я все еще стреляла.
– Любовь? – предположил я.
– Какая любовь! – возмутилась Дэля. – Я просто трахалась с ее мужем. У него было полно баб и без меня. Но эта стерва почему-то решила оторваться на мне. Подослала кого-то. А меня как раз не было в ту ночь дома. Но, к несчастью, остановилась одна подруга. Даже просто – знакомая. Мы с ней познакомилась на Ибице и как-то сразу сошлись. Она всего лишь приехала на пару дней посмотреть город. Если б ты видел, что с ней сделали!.. Когда я осознала, что это должны были сделать со мной!..
Нет, я не жалею. Повторись все, я бы снова ее пристрелила. Только не так быстро и не так глупо.
– Но почему – Гюлистан? – спросил я.
– Мне посоветовали. Сказали, что здесь можно спокойно отсидеться. Что можно за деньги сделать хорошие документы. Вот я и сижу – как мышь в мышеловке. А год назад приняла гражданство, – нервно улыбнулась Дэля.
– Представляешь? Я теперь гюлистанка!
«Голубая»! Разве это не здорово?
Сотрясаясь всем телом от беззвучного смеха, Дэля поспешно плеснула в бокал и начала судорожно глотать вино, словно захлебываясь. А я пристально наблюдал, как две алые струйки медленно стекают вдоль ее остренького подбородка, соединяются на тонкой шее и заливают обнаженную грудь.
– Я приехала почти на нуле. Последние деньги потратила на обновление своего истасканного гардероба и приличный номер в отеле. Приходилось играть по-крупному. Хотя в моем положении клиентки интерпола и с моими липовыми бумажками, которыми я по случаю разжилась на марокканском базаре, малейший скандал грозил разоблачением. Но мне так все осточертело!..
Самой не верится, с каким отребьем приходилось иметь дело, чтобы элементарно выжить. Ненавижу арабов, евреев и всех прочих обрезанных засранцев! Можешь считать меня антисемиткой и расисткой в придачу! Турки, правда, чуть лучше. У этих хоть осталось какое-то понятие о мужской чести. Через одного. Из Турции я и прикатила. Там я неплохо поработала. Но под конец чуть не влипла. Меня предупредил один друг, что начали интересоваться. Он же и посоветовал смотаться пока не поздно в Гюлистан.
Она разочарованно отбросила в тарелку недоеденную тушку рябчика, которую вертела в руках, и снова присосалась к бокалу.
Мне тоже захотелось выпить – и я плеснул себе скотч. Девушка одобрительно улыбнулась и, прикончив одним глотком остатки вина, потянулась за водкой.
– Давай напьемся? – предложила она.
– Ты и так слишком много пьешь, – не удержался я.
– Разве? – деланно удивилась Дэля. – Не беспокойся. Я могу выпить гораздо больше.
