Хутор моего детства - страница 10

Вурдалак в ловушке притих и не визжал, а только похрюкивал. К нашему ужасу, когда Ванька подошёл к ловушке, весь хутор огласился диким криком: "– А-а-а!" – и ещё более страшным кабанячим визгом. Там что-то творилось уму не постижимое – вурдалак издавал страшенные хрюканья, а Ванька всё орал: "А-а-а!"

      Видим – Ванька выскочил из ямы-ловушки, и галопом помчался через кабаки, бахчу, укроп и петрушку в хутор. Мы с Колькой не знали что делать, и с опаской смотрели на ловушку. Я думал – если вурдалак вылезет, всё, писец мне с Колькой будет.

На наше счастье, прибежал Жорка «Румын» с Вовкой. Мы осмелели. Жорка взял добрый дрын в руки и мы приблизились к ловушке.

Жорка, как наиболее храбрый, заглянул в яму. И вдруг вурдалак стал на задние лапы и начал выкарабкиваться из ловушки наверх.

Жорка не растерялся и дрыном хватанул вурдалака по лапе. Тот завизжал не человеческим голосом, отчего мы рванули от ловушки в хутор, куда вурдалаки боялись заходить, так как там было много собак.

Не сговариваясь, я, Вовка и Колька шмыганули в будку нашего Султана, который мог нас защитить от вурдалака, так как был он кобель здоровенный.

А на следующий день по хутору пошёл слух: "Машка Голосийка – видьма. Чёрты еи попэрлы у вышняк до Доценкив, а шоб еи ныхто нэ бачив, обырнулась свынёй. А там хтось вырыв яму, куды вона попала. А Ванька, еи полюбовнык, тож попэрся на свиданьня, а колы пыдишов до той ямы, слуха, а из ямы голос ёго полюбовныци: "Ваничка, вытягны мэнэ. Я у биду попала". Ванька и прыгонув у ту яму, думав шо там ёго полюбовныця. А як шуганув туды, спужався, побачив свыню. Виткиль у ёго духу хватыло выскочить из тои ямы, одын Бог зна. Вин апосля того свиданьня из хаты боиться выходыть.

А кто-то добавил к слуху подробности: "Жорка Будник той свыняки лапу дрючком пырыбыв и утик. А ту свыню вытяглы дид Алёшка с Ларыком. Вона дошкандыляла до дому и тамычка прывратылась у Маньку. Хто нэ вирэ, шо вона видьма, пидить и побачьте. Манька с забынтованной рукой ходэ".

– А Ванька пэрэдумав жинихаться з нэю и кажэ: "Хай чорты на нэи женються. Видьма проклята!" – добавляли старухи.

Про меня, Кольку и Вовку никто ничего не говорил. Жорка, распустивший слух, нас не выдавал. Настоящий товарищ! А бедную Марью Голосийку, у которой приключился волос на пальце, отчего и рука была белым платком замотана, с того злополучного свидания стали опасаться и звать – Машка Видьма. Уся у бабку удалась – красыва, но ведьма!

Базарная встреча

Враздолье степей Приазовья, где Савкина речка бежит, жить было не скучно, потому что в маленьком хуторе все один другого поедом ели, избрехались, и несли друг на друга всякую всячину!

Рассказывал мне Жорка Будник, тот, что «румынский шпиён», последние новости хутора:

– А дядько Фэдька як був так и остався самый стэрвозный колхозный сиксот, хоть вин и твий дядько. Послухай, – говорит мне Жорка при встрече на базаре в Азове, где он продавал с десятка два перепелят и двух нутрий, а я с матерью оказались там для каких-то покупок: – Иду босяком по тэплой дорижки по над хутором та радуюсь. То на нэбо подывлюсь, а трохы глаза долу – и бачу лис, як громада стоить, то прэдставлю як у панскый роднык губамы прыльну. Хорошо на души! А тут навстричу дядька Хвэдька. Я так зразу и подумав, шо цэ нэ к добру. Луче б чёрна кишка дорогу мини пэрэбигла, а нэ вин явывся пэрэ носом. Як у воду глядив. Чую: