Я перевел взгляд с холеных лиц одноклассников на преподавателя.
– Ну что же ты, Даниил? Расскажи о себе что-то!
"М-да уж, Боже мой, началось! ", закипал я. А что сказать то? "Привет "домашние зверьки", перед Вами стоит несостоявшийся знаменитый журналист, которому обломала жизнь местная семейка? ". Пока подбирал слова, молчание затягивалось. Класс начинал негромко перешептываться и хихикать.
– Ребята, – вмешала Людмила Яковлевна, – Даня у нас с непростой историей, ему требуется время освоиться, а Вам обязательно нужно в этом помочь! Присаживайся тут, – она указала на первую парту, прям у своего стола.
– Поближе к учителю, чтоб не страшно было! – шепотом, но, чтобы все услышали, пробасил такой же "хлыст", как и я с задней парты.
Глаза невольно впились в источник звука. И что-то изменилось в уровне его самоуверенности.
Тем не менее, от знакомства перейдем к сути происходящего. Первые недели, проведенные в школе, изо дня в день давали понять, на сколько я тупой! Непроглядно! Эти домашние черти решали задачи по физике, применяя различные законы и теоремы. Один решил задачу таким методом, другой вторым, мне же ни первый ни второй не известен в принципе! Я вообще не мог понять, в чем заключается задача. Уроки химии, магия! Геометрия ломала мозг. Про математику молчу. Единственное успокоение – это уроки русского и литературы. Тут как рыба в воде, но этого мало.
Отношения с одноклассниками не складывались. Они, хоть и выросли в тепличных условиях, не многим добрее детдомовских. В стаи не сбивались, драк не было, по крайней мере, пока, но погоняло давали как пулемет: "кретин", "пень", "баклан", "затупок" и многое- многое другое. Друзей, естественно, завести не получалось. Никита тоже подливал масло в огонь. Он как специально пихал меня плечом в коридоре или в столовой с криками: "че встал!?", производя впечатления на одноклассников.
Учителя знали мою историю. Их сочувствие довольно быстро сменилось раздражением и брезгливостью, что ли. Как-то раз, когда я уплетал положенный многодетным семьям бесплатный школьный обед, преподаватели, не стесняясь выражений, перемывали всем кости, меня не обошли стороной: "испорченная статистика", "пустая трата времени", "сидит и сидит, хрен с ним", "как этих идиотов там учат? Да ни за какие деньги!".
После написания одной из контрольных работ по химии, заслужены преподаватель страны, как она сама себя постоянно называла, брезгливо зажала мой листок между большим и указательным пальцем, будто использованная туалетная бумага, выставила его на всеобщее обозрение и, приподняв опаленные брови, демонстративно оглядев класс, "дешевая актрисулька", заговорила:
– И чей сие шедевр? А, Даниил?
– Видимо, мой, – сказал я, не сводя с нее взгляд.
– На доску надо было так смотреть. Как ты на меня смотришь!
– Оу-у-у! Как он на нее смотрит! – послышался сзади шепот "хлыста".
Я машинально обернулся посмотреть на ржущие морды. А химичка продолжала:
– Всем ТИХО! Ставлю пока карандашом!
– Отработаешь, – продолжал ухохатываться "хлыст" и его сосед, максимально прижавшись к парте.
– Слышь, завали! – вырвалось случайно у меня.
"Хлыст" лишь приподнял средний палец. А учитель тем временем закипел. Долбанув кулаком по столу:
– Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ!
– ДА СТАВЬТЕ ВЫ ХОТЬ ЧЕМ! – психанул я. – Один хрен, мне непонятно ничего! Устроили цирк!
– Ты указывать будешь мне? ТЫ! – она испепеляла меня взглядом безбровых глаз. – Значит, на второй год оставим! Встань, КОГДА С УЧИТЕЛЕМ РАЗГОВАРИВАЕШЬ!
