– Тебе же некогда. То работа, то устал, – продолжала Света, скрестив руки на груди.
– Значит, мама сводит.
– С мамой СКУЧНО! Ничего нельзя!
– Все, Свет, иди поиграй. Дане надо учиться. Ремонт доделывать надо. Согласен, Дань?
Я молча кивнул головой. Не могу же отказаться от такого "заманчивого" предложения.
– Вот видишь, некогда ему с тобой нянькаться, – завершил речь "отец", закрыв вопрос о наших совместных прогулках.
Они не доверяют мне. Ни старики, ни родители. За их фразами скрывается то, что приходилось слышать на протяжении долгих лет.
Места в квартире для нового обитателя нет. "Бабушка" с "дедушкой" жили в своей комнате за закрытой дверью, а дети с родителями – в другой. Все посадочные места заняты: двухъярусная кровать для сына и дочки, один письменный стол, один гардероб, забитый до отвала, и раскладной родительский диван, на котором все выходные они и восседали. Мне ничего не осталось, как принести с кухни табурет и присоединиться к просмотру телевизора. Что же касается упомянутого ремонта, так он, как я понял, завершился только в комнате стариков. "Отец" планировал доделать всю квартиру, но "руки не дошли".
"Было же папаше чем заняться. Не-е-е-ет, надо было мне жизнь портить, козлина!", причитал мозг.
А ремонт действительно требовался. Обои отваливались, окна продувались так, будто их и вовсе нет в квартире, двери перекошены. Этим часто пользовался Никита. В приступе непослушания и истерии он залетал в гостиную, с силой хлопая дверью. Как минимум десять минут в одиночестве ему обеспечены, ведь попасть в комнату можно, лишь приподняв дверь, чем-то типа лома.
– Дань, мы кресло раскладное присмотрели, с получки сходим и купим! Пока на раскладушке. Хорошо? – спросила "мама".
День "получки" так и не наступил. Верно говорят: "нет ничего более постоянного, чем временное! ". Быт понемногу налаживался. Каждый вечер, когда все заканчивали есть и пить, я раскладывал лежанку. Каждое утро, под взгляд голодных глаз "деда" или суетящейся "мамы" собирал обратно.
Меня не покидал лишь один вопрос: как им разрешили забрать меня? Ведь взять ребенка из детдома не так просто. Комиссия должна проверять жилплощадь, доход семьи. А тут, это ж не квартира, это банка со шпротами. Но, кажется, у проныр все было под контролем. Спустя примерно месяц с момента приезда "мама" Даша влетела в квартиру, чуть ли не писаясь от счастья.
– Получилось! – заорала она в коридоре. – Мам, пап! Получилось! – взывала к свекрам.
"Получилось у нее, сучка! ", весь вечер повторял мне мозг.
В тот же день "семья" отпраздновала постановку в очередь на получение квартиры от государства. Стол украшали не обветренные бутерброды с холодным чаем. Свеженарубленные салаты, запеченное мясо, нарезки из колбас разных сортов, соленья, сладости, свежие овощи. Пока семейство пировало, в предвкушение нового жилья, приятных хлопот по переезду, я складывал из их фраз ответ на свой вопрос. Под действием хмельного, не сдерживая смех и гордость за провернутое дельце, вспоминали они, как переоформили квартиру на "отца", выписали "бабку" с "дедом", взяли меня и вернули дедов обратно. Тем самым получили метраж квартиры меньше установленного минимума.
Что ж, вернемся в первые дни моего пребывания в "семье".
Родители таращились в ящик, Никита играл в компьютер, Света что-то ковыряла у себя на кровати. Я сидел на табурете до обеда, потом после обеда, а после ужина дождался уединения и улегся спать. Напряжение, дискомфорт, отрицание происходящего. "Я хочу обратно!".
