Следующий день прошел по такой же схеме, а вот понедельник был насыщенным. "Мама" разбудила меня в шесть утра, ей пора готовить завтрак, а я-то лежу поперек кухни. Наспех перекусив, нас с "пухлым" чуть не пинками выпроводили учиться, всучив мне старый рюкзак "братика" с оторванной лямкой и зеленым роботом. На дворе январь, а Никита еле тащит тяжелый зад. Мало того, на первом этаже подъезда, в сломанном почтовом ящике у него припрятана пачка сигарет, вся мятая и подранная, "как моя жизнь". Отойдя подальше от дома, бунтарь достал чудом уцелевшую сигаретку. Неловко зажал ее оттопыренными губами и выдвинулся в путь, цепляя по пути прохожих с просьбой дать огоньку. Не забывал при этом махать рукой в знак приветствия каким-то парням, которые не особо обращали на него внимание. Со стороны же он выглядел как заглотившая наживку рыбешка, периодически задирающая плавник. Юный курильщик добился желаемого. Сигарета медленно тлела, в то время как глаза предательски заслезились.
"Никитка, ты это передо мной, что ли, выпендриваешься? И чем? Сигаретой? Ха!".
"Паровоз", переваливаясь с ноги на ногу, решительно топал к школе. Каждый шаг заставлял его румяные щечки колыхаться. В столь умильную картину никак не вписывалась папироса. Решив, что я достаточно впечатлен, он бросил на меня дерзкий взгляд:
– Расскажешь, убью!
Сдержать смех сложно. Да, черт! Очень сложно! Я невольно хохотнул. "Пухлый" стушевался, а что делать-то не знает.
– Помалкивай, понял!? И шевелись давай! Холодно!
Благо, после неловкой сцены Никита практически сразу выплюнул "каку", включил "вторую передачу" и мы дошли до школы за пару минут. Поднимаясь по крыльцу учебного заведения, "родственник" сделал вид, что вообще никакого отношения ко мне не имеет, не оборачиваясь, ушлепал в раздевалку, кинув мне на прощание: "Давай! ". Куда идти, я понял сразу, "мама" все записала на листке. Второй этаж, двести второй кабинет "математики и геометрии". До звонка времени много, но перед дверью уже толпились новые одноклассники. Все нарядные, точнее, все обычные. Одежда по размеру, чистая, без заплаток и опрятная! Они заприметили меня сразу, смотрели из-за плеч друг друга, перешептывались, хоть пальцем не тыкают, и то спасибо! Усевшись на подоконник в паре метрах от них, я ждал звонка. До окончания школы пять месяцев. Минус каникулы, минус выходные. Выходит, что терпеть мне их не долго.
"Смейтесь, смейтесь. Жизнь всех раком поставит. Рано или поздно. Готовьте большу-у-ую ложку, чтобы схавать уготованное дерьмо!", беззвучно утирал им носы внутренний голос.
Долгожданный звонок. Шумная толпа, притихнув, втекла в кабинет, разместившись по местам. Я же замер в дверном проеме. Людмила Яковлевна, пожилая учительница математики, не обратила на меня никакого внимания.
– Доброе утро, Класс! Можете садиться.
Заскрипев стульями об пол, ребята уселись, не отрывая глаз от меня. А я что? Я ждал.
– Сейчас быстро пробежимся по домашней работе, а потом… – она таки обратила внимание на дверь. – Ах, да!
– Здравствуйте, – сказал я каким-то не своим голосом.
– Проходи-проходи, – она указала на место у доски. – Ребята! В нашем классе новенький! Давайте скажем ему: "Привет, Даниил!".
Все, словно попугаи, повторили.
– Привет, – промямлил я в ответ.
Стою. Они вылупились на меня, у большинства застыла едва уловимая, ехидная улыбка. Стараюсь смотреть на них и в то же время ни на кого лично. Учитель молчит. Неловко? Безумно, черт возьми! "Ну и долго тут буду стоять? Че пялитесь, уроды!? Автограф дать?" Я пытался подобрать слова, чтобы как-то поскорее сесть и потеряться от взглядов, но учитель чего-то ждал. Чего?
