В тени этих великих фигур таились сотни других – калфы, евнухи, наложницы, служанки – каждый со своими интересами, амбициями, страхами. Каждый, кто мог стать как нежданным союзником, так и коварным врагом.
Но у Хюррем было оружие, которого не было у других. Не только острый ум, выкованный в огне плена, и несгибаемая воля, пережившая ужасы пути. У нее была связь с Падишахом. Уникальная. Глубокая. Он видел в ней не просто красивое тело, но родственную душу, источник смеха, отдушину от бремени империи. Ее живой ум, ее непосредственность, ее способность заставить его улыбнуться – все это привязывало его к ней сильнее, чем к любой другой женщине в Гареме. Эта связь стала ее щитом. И ее мечом.
Чтобы укрепить свое положение, чтобы выжить в этом мире, где наложница без детей подобна листу, унесенному ветром, ей нужно было сделать невозможное для рабыни. Родить Сына. Наследника. Только мать Шехзаде могла надеяться на безопасность, на будущее, на власть, которая выходила бы за рамки золотой клетки.
Гарем был не просто местом заточения. Это было сердце власти. Из него, сквозь невидимые нити интриг и влияния, можно было управлять решениями Падишаха, назначать и свергать визирей, вершить судьбы империи. И из этого сердца Хюррем, "Веселая", начала свое восхождение. Учась читать не только книги, но и сердца людей. Учась плести интриги так же искусно, как другие плели шелковые нити. Учась превращать слабость в силу, а чужие правила – в инструменты своего возвышения.
Часть Вторая – это хроника этой борьбы. Борьбы за любовь, за статус, за жизнь своих детей, за влияние, которое выведет ее за пределы привычных ролей. Это путь Хюррем от фаворитки до матери Шехзаде, от соперницы до Султанши. Это восхождение Хюррем в Золотой Клетке, которое изменит не только ее судьбу, но и историю великой Османской империи.
Путь Хюррем Хасеки Султан только начинается.
Глава 1: Новый Статус. Взгляды Гарема.
Хюррем медленно открыла глаза. Солнце еще не поднялось полностью, но первые лучи пробивались сквозь высокие, узкие окна. Она лежала на мягких подушках, укрытая тонким одеялом из шелка. Ощущение роскоши было непривычным, почти нереальным после недель пути и ночей на жесткой койке в общих покоях.
Память о прошлой ночи нахлынула волной. Лицо Султана Сулеймана – не суровое и далекое, как на официальных церемониях, а уставшее, задумчивое, освещенное мягким светом светильников. Его голос, его слова, его смех – да, он смеялся, слушая ее еще неуклюжие, но искренние рассказы о ее мире. Ощущение его силы, его внимания. Она осмелилась быть собой, и это сработало. Он видел в ней не просто тело, а человека. И это было… опьяняюще.
Рядом никого не было. Султан, должно быть, уже ушел по своим делам. Дверь тихо открылась, и в комнату неслышно вошел пожилой белый евнух. Тот самый, что привел ее сюда прошлой ночью. Его лицо было бесстрастным, как всегда.
– Хюррем-хатун, – произнес он низким голосом. – Время подниматься. Вас ожидают.
Хюррем кивнула. "Хюррем-хатун". Не просто Хюррем, не ачеми, а Хюррем, к имени которой добавилось почтительное обращение "хатун". Маленькое изменение, но оно говорило о многом.
Она поднялась с кровати, чувствуя легкую дрожь в коленях – то ли от пережитого, то ли от предвкушения. Евнух провел ее к другой двери. Она ожидала, что ее вернут в покои ачеми. Но он открыл дверь в коридор, который она видела вчера, ведущий глубже в Гарем.
