– Что это значит —
бытие, взятое со знаком минус?
– Вас что интересует: минус или взятое, то есть то, что берет?
– Гм, пожалуй, минус. С теми, кто берет, знаете ли, хлопот не оберешься.
– Хорошо. Есть несколько вариантов. А именно: антибытие; небытие; не бытие, а что-то другое; далее – инобытие, то есть бытие иного рода; наконец, просто отрицательное или, как говорил один мой знакомый, отрижительное бытие. Вспомните Стагирита, у него это хорошо прописано.
– Не знаю, не слыхал. А нельзя ли как-нибудь попроще?
– Можно. Возьмем, к примеру…
– Возьмем?! И вы туда же!
– Какой же вы, право… Хорошо. Есть фраза… Так пойдет?
– Вполне.
– Есть фраза: «Я хочу спать». В свете нашей беседы ее можно видоизменить, как минимум, трояко. «Не я хочу спать». «Я не хочу спать». «Я хочу не спать». Каждое из этих утверждений имеет особый смысл, а по отношению к первоначальному является отрицанием. Это азбука логики.
– Понятно. Значит, мы с вами рассуждаем о бытии этой фразы?
– Мы с вами… М-да… Безусловно. Бытие наличествует у всех и у всего. Говоря точнее, оно дано. Людям, животным, неодушевленным предметам, ну, я не знаю, произведениям искусства… А! Вот вам любопытный пример. Возьмем… простите великодушно, всем известную «Антигону».
– Эсхила? Знаю.
– Софокла. Но это неважно. Как можно словесно оформить отрицательное бытие «Антигоны»?
– Ну, и вопросик! Так… если есть Антигона… значит, есть Анти, а это отрицание. Так?
– Допустим.
– Значит, так. Если отбросить Анти, останется… Гона.
– Блестяще! В таком случае не логично ли было бы присоединить к именам остальных персонажей «Антигоны» отброшенную вами… гм… частицу? Получится Антиэдип, Антикреонт, Антиисмена, Антигемон и т. д. С другой стороны, Антигону, по-вашему просто Гону, можно переименовать и в Антиантигону.
– Слишком громоздко.
– Вы правы. Есть еще вариант. Антигона – женщина. Значит, возможен и мужчина: Антигон.
– Точно! Как я раньше не додумался!
– Погодите. Одним Антигоном дело не ограничится.
– Как так?
– Придется менять пол остальным персонажам.
– Что же в этом хорошего?
– Конечно, ничего. Да я и не настаиваю. Мы же говорим теоретически. Однако, изменив половую принадлежность действующих лиц «Антигоны» и оставив нетронутой интригу пьесы, мы тем самым поставили бы все с ног на голову. Матриархат в Древней Греции, – а без него тут не обойтись, – это, знаете ли, такая чудовищная несообразность. Чтобы этого избежать, пришлось бы перенести действие в Антигрецию или Негрецию, или еще в какую-нибудь не Грецию. Разницу улавливаете?
– Теперь – да.
– Только Сфинкс можно оставить такой, какая есть.
– Почему какая есть, а не какой?
– Потому что Сфинкс по-гречески женского рода. Но тут, повторяю, лучше ничего не менять. Путаница все равно останется, даже если наша Сфинкс превратится, условно говоря, в мужчину либо станет зваться Антисфинкс.
– Хорошо, пусть будет по-вашему.
– Постойте! Меня осенило. Попробуем усложнить задачу.
– Каким образом?
– Давайте введем в «Антигону» еще один персонаж, Софоклом не предусмотренный. Нет, лучше в «Царя Эдипа». Там больше простора. Да и Сфинкс, кстати говоря, не из «Антигоны», а из «Эдипа». И как это я запамятовал?
– Что же получится?
