Зубы города
Ночью выбиты,
И в домах будто черные рытвины,
Ведь нацистам не нужно довода,
Ведь они закалились не битвами,
А впитали жестокость смолоду.
Вот и крест обтекает кровию –
Упыри напоились с гордостью.
Им плевать на идеи соборности.
И не будут молиться со скорбию
Над разбитым в осколки надгробием.
Что же, братия,
что же, молодцы?
Кто прикажет сегодня бояться нам?
Были немцы, французы и половцы,
И еще с головой таких, знаете!
Все мы в поле своей истории –
Руку об руку с братьями гордыми.
Звуки Родины бьются стозвонные,
Не затихнут под кличами подлыми.
С шириною великой России –
Ширина лишь души нашей множится.
И нет силы поверх русской силы,
А иного исхода не сложится!..
Небезнадежные труды –
Сражаться до последней крови,
Усильем воли стяг нести,
Крушить оковы плоти, боли
И жить, остаться человеком,
Зимой любуясь первым снегом,
А летом собирать цветы.
Небезнадежные труды –
В мученьях силу обрести,
А Веру при себе оставить,
И если враг Святыню грабит –
Собою заслонить кресты!
Небезнадежные труды –
Любить Отчизну, не отринуть
В период самых тяжких вех
И новоявленной беды,
Сказать: «Могу хоть телом сгинуть,
А Духом буду с ней вовек!»
Небезнадежные труды –
Искать лишь благостный эпитет
При описании страны
И луч надежды скромный видеть
В румяных отблесках воды –
Небезнадежные труды,
Быть может, лучшие труды!..
Есть города в плену оков
Ветров,
что льются с брега моря,
Там воды с каменных боков
Волнами слизывают соль.
Они блистают в ледяных
И перламутровых коронах.
И каждый порт, как Божий лик,
Сияет ярко, но сурово.
И утопают города
В снегах,
И спят,
И вырастают.
И вновь отходят ото сна,
Когда покров седой растает.
Но серым берегам Приморья,
Где скромен быт, и люд угрюм,
Все снятся южные раздолья,
Где зелен лес и вечно юн.
Но обернется сон прекрасный,
Который виделся во тьме,
Все той же белой, вечной сказкой,
Сказаньем ветра о зиме.
Все будет так, закон таков –
Не зная немощи и боли,
Есть города в плену оков
Ветров
И пустырей, и воли.
Вы видели разрушенные храмы?
Ушедшие под землю купола?
Залечит кто ль те колотые раны?
Заплатит? О, заплатит! И сполна!
Дымятся села, сизые леса,
И жаворонок больше не поет,
Взлетел он выше к синим небесам,
Он видит, как и где нацист идет,
И что за ним осталось позади –
Бандеровские темные гнездища,
Прикрытые ошметками земли,
И городские трупы-пепелища.
Не умолкают вороны, все грают,
Все реют над полями.
Слышен свист –
То ветер кличет, сеет весть, что знает,
Когда и где сейчас идет нацист.
Возмездие же льется вниз огнем
И залпом кораблей, подводных лодок.
Взлетает самолет – дух русский в нем,
Орел наш рвется с золотых колодок!
Расправил крылья, плечи дивно взвел,
Он ищет ратный бой и справедливость.
Бандеровцы окружены в «котел» –
И в этом непременно Божья милость.
И будет гнать до дальних рубежей,
И нагонять, в рядах их сеять хаос,
Потушит Родина свечение огней,
Любой пожар и искру, что осталась.
Даст Бог, и те разрушенные храмы,
Пожарами объятые в ночи,
Со временем залечат свои шрамы,
И будет светел мир, и будет чист…
Дома, как свечи загорелись,
И в храме мировом война.
О чем бы песни здесь ни пелись,
Чужое слово – будет ересь,
А правда среди всех – одна.
Чужое слово будет гнило
Из уст бандеровских чертей.
Война? О нет, мы жаждем мира!
Мы бережем, что сердцу мило –
Страну, историю, детей!
И пусть весь мир осудит строго,
За нами Иисуса свет.
