– Как дела, Эля? – с неожиданной для себя смелостью обратился к ней Олег.
Она подняла голову и несколько секунд молча смотрела ему в глаза.
– Как? Поначалу интересно. Потом немного устаёшь. Я, к сожалению, не обладаю ангельским терпением.
– Почему вы решили, что ангелы терпеливы?
– А я провела пару лет с одним ангелочком. Он бы терпел меня долго, хоть всю жизнь, а я – нет. Нет у меня таких способностей.
Олег присел возле неё на поникшую от жары траву.
– Никогда не думал, что во мне проснётся такое необузданное любопытство, – будто говоря сам с собой, тихо произнёс он. – Ваша «необычность» бросается в глаза. Впрочем, один раз я на это уже жаловался. Больше не буду. Арнольд рассказал в двух словах, кто вы, но всех карт не раскрыл.
– И правда, чего нам секретничать? Арнольд мог бы рассказать и побольше. Он слишком критично относится ко всем нам и к себе.
– А вы?
– Не критично. Скорее, с иронией. Я в этом кагале занимаю среднее положение, так что могу позволить себе ироническое отношение и к тем, кто выше, и к тем, кто ниже.
– А кто выше?
– Как? Неужели не видно? Разумеется, Николай Николаевич, который сидит сейчас на берегу. Он – заместитель министра.
Эльвира обернулась, почувствовав приближение Арнольда. Однако тот неожиданно изменил курс и пошёл по краю раскопа.
– Мы для того и выбрали безлюдный берег, чтобы ни одна живая душа нами не интересовалась, – мечтательно произнесла Эльвира.
– Почему? – задал Олег совершенно идиотский вопрос.
– Да не комплексуйте вы так из-за своего внезапного любопытства, – насмешливым голосом ответила Эльвира. – И не думайте, что вам «что-то» подсказывает интуиция. Она у вас посредственная. Открою маленький секрет: скоро к нам подъедет ещё одна машина, вероятно, со шлюхами. Теперь у вас всё встало на свои места?
– Шлюхи-то как раз усугубят неестественность вашей компании. Впрочем, всё. Я вас об этом больше не спрашиваю.
Олег поднялся, но вместо того, чтобы вернуться на раскоп, остался возле Эльвиры, будто решая, что делать дальше.
– Эля, а чем вас привлёк Керченский полуостров? Помните: вы сказали, что были инициатором?
– Я знаю все уголки Крыма. Это единственное место, где можно побыть в одиночестве. Я не люблю западный берег, за Евпаторией. Он плоский. Там чувствуешь нутром, что смотришь на залив, а не на море. Там, конечно, есть Тарханкут… но он слишком уж популярен. А здесь иногда возникает ощущение острова.
Олег посмотрел на работающего Арнольда. Тот явно выдыхался и поминутно вытирал пот своей тряпичной кепкой. Жара становилась нестерпимой.
– Мой давний знакомый, – отвечая взгляду собеседника, продолжила рассказ Эльвира. – Человек сложной судьбы. Редчайший тип – интеллигент из военных. Надёжный…
Она смолкла. Олег понял, что никакого продолжения не последует. Эльвира поднялась и швырнула стульчик к подножке машины.
– А вот Вадим – человек скрытный, – неожиданно возобновила она рассказ, перескочив на другую персону. – Он не коренной москвич. Он – южанин. Неплохой экономист. Неплохой политолог, хотя и излишне ортодоксален. Знает два языка. У него сильная логика; а эмоции запрятаны так далеко, что он, возможно, сам о них забыл.
– А как он оказался в вашей компании?
– О! Послушайте, если б вы заинтересовались мной, это было б понятно. Но чем привлёк ваше внимание этот мужской «бомонд»?
Эльвира повернулась всем телом к Олегу.
– С Вадимом и Станиславом я познакомилась на одном экономическом сборище. Талантливые ребята. Вадим – главный помощник одной весьма значительной персоны в Москве и, с недавних пор, ещё одной важной персоны в Киеве. Станислав – этакий «полупубличный» эксперт и консультант. По статусу он выше, чем Вадим. И умнее. А занимается тем же, чем и он: макроэкономикой, политикой. Знает три языка, в том числе – японский. Не уверена, что хорошо, но изъясняться может. Любит классическую и современную инструментальную музыку, отлично разбирается в живописи. Вадим в этом смысле попроще… Ну, как, любопытство ваше удовлетворено?
