Но по привычке ли, по чьему-то злому умыслу, а не поставили выпускнице по ненавистным предметам вожделённой «четвёрки». Разгневанная, сразу из школы понеслась Лилька на берег. Ветрено было, река бушевала, кидалась брызгами. И Лилька бушевала, в тон ветру выкрикивая самые «страшные ругательства».
Павел нашёл её не сразу. Она, разлохмаченная, обрызганная свирепой волной, не менее свирепо глянула исподлобья.
– Да! Вот такая я бестолковая тупица! – бросила ему в лицо.
– Ну и что! Я люблю и такую!
Ей послышалось? Павел специально не очень громко произнёс. Но её внимание отвлекла бумажка, которой помахал парень.
– Это повестка! У нас осталось всего несколько дней.
Что за повестка?! О чём он?
Павел подошёл вплотную, на ухо ей объяснил – порывы ветра усиливались, волны били о берег всё оглушительнее.
– Я ухожу в армию.
И школа провалилась в тартарары, и этот ненастный берег. Лилька всхлипнула и бросилась Павлу на шею. Её тонкие цепкие руки, которые оказались неожиданно сильными, обнимали так отчаянно, так крепко. Всё её упругое гибкое тело, до последней, казалось, косточки, впервые так явственно им ощущалось… Ветер больно хлестал её мокрым подолом по их ногам, трепал за волосы, швырялся каплями и твёрдыми песчаными крошками.
В Лилькиных полузакрытых глазах Павел заметил томную поволоку и нерешительно тронул её губы. Она не отстранилась…
Весть о скорой разлуке разбудила её либидо? Или испугалась, что так и останется нецелованной – неизвестно, сколь долго? Или не хотела запомниться Павлу закомплексованной недотрогой?
Тысячи труб победно гудели в его ушах: свершилось! Желанен! И сладко замирало в груди – в предвкушении… И чувствовал, как податливо тает в его объятьях опьянённая поцелуями милая мучительница… И он, конечно, откроет для неё тот ни с чем не сравнимый мир, который ему пришлось однажды покинуть – не по своей воле…
Но что за мерзкая булавка пытается уколоть Павла всё это время? Какая навязчиво колючая мысль пробивается сквозь радужные? Продралась, негодная. Растопырилась, загородила собою путь к блаженству. Нет, не может он поступить так, как поступили с ним – показав, подразнив, отобрав. Слишком хорошо помнится Павлу та безысходность, та вселенская пустота, что обрушилась на него после отъезда Магды. Даже о самоубийстве как-то задумывался – он, стойкий к жизненным невзгодам. Не подло ли кидать в эту пропасть не подозревающую о подвохе доверчивую девчонку?.. А он перетерпит. Пересилит себя и в этот раз.
Он целует её глубоко – «по-взрослому», нежно касается пальцами пылающих щёк. Телепатически почти слышит звуки желания и страха, рвущиеся из её души. Отрывается и шепчет в самое ухо:
– А дальше – после свадьбы.
Лиля склоняет голову ему на плечо. Он перебирает спутавшиеся волосы… И оба только сейчас замечают, что успокоился ветер и их обступили со всех сторон поздние сумерки.
Переглядываются с растерянными улыбками – точно очнувшись от наваждения. Медленно возвращаются, обнявшись…
Облачко набегает на лоб девушки.
– Покажи повестку, – просит она и считает по пальцам оставшиеся дни. Делает недовольную гримаску. Искоса, с затаившейся хитринкой взглядывает вдруг на Павла.
– А что ты сказал перед этим?
Парень, ясное дело, изображает полное непонимание.
– Да это ветер шумно дул, тебе послышалось, – неискренне отпирается он. Но его насмешливые глаза!
Лилька бодается виском и хихикает:
