Тот вылетел на место происшествия, ориентируясь по уже едва заметному следу на небе. А я проследил за ним и понял, что ракету выпустили над тем участком, где находился твой сын. И еще толком ничего не сообразил, как вернулся Коултер с ношей на спине. Он принес твоего парня. Эйлин был без сознания, а на ноге из глубокой раны лилась кровь. Мы сразу оттащили его в госпиталь и растолкали сонного лекаря. Хорошо, что дежурил Снэйк, он толковый лекарь, а потом прибежал еще и господин Катэйр. Оказалось, он тоже увидел след зеленой ракеты, и, конечно, испугался за Барби. А когда узнал, что в госпитале есть раненый, то встал рядом с лекарем и начал колдовать над раной. Через полчаса к нам вышел Снэйк, сказал, что с твоим сыном все будет нормально, и похвалил тренера за умелые действия. Если бы не вскрыли рану и не очистили ее от гноя, то все могло бы закончиться весьма печально.
Лекарь ушел, а мы на все лады начали расхваливать Коултера за то, что не побоялся резануть ногу. А тот закричал, что ничего не делал. Он только вынес парня из леса и не знает, что с ним произошло.
В это время из госпиталя вышел господин Катэйр. В руках он сжимал зеленую косынку, а глазами искал кого-то за нашими спинами: «Где Лаки? Хочу похвалить ее за то, что применила косынку, как жгут. Умница девочка, аккуратно вскрыла рану».
«Вы хотите сказать, что это наша Барби раскурочила ногу Келли?» – недоверчиво переспросил Джек.
«Не знаю, кто такая ваша Барби, – строго посмотрел на него лекарь, – а наша Лаки реально спасла ему ногу, а может и жизнь. Так где она? Надо узнать какими заклинаниями она сняла боль, они еще до сих пор действуют».
И тут до нас дошло, что мы совсем забыли о Барби, что, сам понимаешь, было грубейшим нарушением и грозило суровым наказанием. Ученик подал сигнал о помощи, а ему ее не оказали. Мы все так переживали, что парень останется без ноги, что о девчонке даже не вспомнили. К тому же все мои мысли были о моем подопечном, а о Барби обязан был позаботиться Коултер. Я накинулся на него с вопросами о том, что с ней случилось, и кому из парней он поручил вывести ее из леса. А тот сразу побледнел и сказал, что никому ничего не поручал. А девчонке со зла велел самой выбираться из леса.
Я заорал: «Как ты мог сказать такое, придурок?» – и затряс его, как грушу.
Коултер сразу затарахтел: «Когда я прилетел на место, то сразу понял, что это совсем другой участок, не тот, на котором ее оставили. И на середине опушки увидел Барби».
Я стукнул его по плечу, и он замолотил языком еще быстрей:
«Она выглядела, как обычно, с ней явно было все в порядке, сэр. Я подошел и спросил, зачем она подала сигнал. И Барби ответила, что ей все надоело. Представляете, сэр, ей просто надоело! Ну, я тогда и вспылил немного».
«И что именно ты сказал Лаки?» – спокойно поинтересовался Катэйр.
«Я сказал, сэр, что если она такая тупоголовая кукла, которая пройдя двое суток, решила все бросить, то пусть сама и выбирается из леса. Конечно, я не должен был говорить это, сэр, но она меня так разозлила, что я готов был ее убить. Ей-то ничего не будет, она ведь привилегированная особа. Это на мою голову полетят все шишки за то, что она не прошла испытание».
«И как Лаки отреагировала на твои слова?» – все также спокойно продолжил расспрашивать лекарь.
«Никак, сэр, – признался Коултер. – Я ору, а она молчит и только косится на большой дуб. Это еще сильнее меня взбесило, я даже хотел ее встряхнуть».
