Никто не знал ответа на эти вопросы – даже сам Бирназар бий, чей взгляд был остёр как клинок и чей ум был подобен быстрой горной реке. Не знал этого и Боорсок бий, хотя годы научили его читать в человеческих душах, как опытный следопыт читает следы на снегу. Не знала и сама Айжаркын, продолжавшая хлопотать по хозяйству, не подозревая, что её судьба уже повернула на новую тропу, как поворачивает река, встретив на своём пути неприступную скалу.
А горы… Горы молчали. Они всегда молчат, эти древние свидетели человеческих судеб. Сколько историй хранится в их каменной памяти? Сколько раз видели они, как переплетаются нити человеческих жизней, создавая узор более сложный и прекрасный, чем самый искусный ширдак? Сколько раз наблюдали они, как из случайной встречи, из мимолётного взгляда, из необъяснимого решения рождается будущее – не только отдельных людей, но целого народа?
Они видели многое – эти молчаливые стражи времени. Видели, как из маленького ручейка рождается могучая река, как из одинокого деревца вырастает целый лес, как из искры разгорается пламя, способное согреть целый мир. Теперь они видели новую историю – историю, которая только начиналась, но чьи отзвуки должны были прокатиться через годы и десятилетия, как прокатывается эхо в горных ущельях, становясь всё глубже и значительнее.
И может быть, если бы кто-то в тот момент прислушался особенно внимательно, он мог бы услышать, как шепчет ветер в ущельях древнюю песню судьбы – песню о том, как из маленьких решений рождаются великие события, как из случайных встреч вырастает будущее народа, как из горького горя может родиться великая радость. Но люди редко слышат такие песни – они слишком заняты своими повседневными заботами, слишком погружены в суету настоящего, чтобы услышать голос будущего.
Есть такие мгновения в жизни человека, когда земля словно уходит из-под ног, как уходит берег из-под ног путника, переходящего бурную реку. В такие моменты мир вокруг становится зыбким и нереальным, как горный мираж в жаркий полдень, и только боль в сердце напоминает о том, что всё происходящее – не сон.
Когда Айжаркын услышала слова, определившие её новую судьбу, кровь отхлынула от её лица, как отступает вода от берега перед большой волной. Она стояла, застыв, подобно молодой берёзке, внезапно схваченной морозом во время весенней оттепели. В её глазах застыл тот особый ужас, который бывает у птицы, когда она видит приближающуюся тень беркута.
Рана от потери Алымбека была ещё свежей в её сердце – такой свежей, что каждое воспоминание о нём отзывалось острой болью, как отзывается болью прикосновение к незажившей ране. По ночам она всё ещё просыпалась от того, что искала его рядом с собой, а днём ловила себя на том, что прислушивается к звуку шагов – не его ли возвращение?
И вот теперь… Теперь ей предстояло покинуть этот аил, ставший для неё убежищем в самые тяжёлые дни её жизни. Покинуть места, где каждая тропинка, каждый камень, каждый изгиб ручья напоминал о днях, проведённых здесь, о людях, ставших ей почти родными. Уйти с человеком, которого она знала лишь по имени и редким взглядам, которые он бросал на неё во время своего пребывания в аиле.
Её руки, словно живые существа, сами собой легли на живот, где под сердцем рос ребёнок – последний дар Алымбека, его продолжение, его бессмертие. В этом защитном жесте была вся материнская любовь, вся тревога за будущее, весь страх перед неизвестностью – чувства, древние как сами горы, вечные как течение времени.
