И ты забыл, как дышать - страница 4

Они дышали тяжело. Жадно. Он остановился первым. С трудом.

– Мне нужно уйти, – сказал он, не отрываясь от неё.

– Почему?

– Потому что, если я останусь – мы не просто переспим. Мы начнём что-то, что не сможем закончить.

Она молчала. А потом открыла дверь. И прошептала:

– Может, мы именно этого и хотим.

Он посмотрел на неё. Глубоко. Надолго. Пальцы коснулись её губ ещё раз – прощально.

– Не сегодня.

И ушёл. Оставив её вздрогнувшей от пустоты и пульса между бёдер.

Дверь захлопнулась за ним тихо. Слишком тихо.

Ники стояла посреди прихожей, не двигаясь. В пальцах – дрожь. На губах – привкус его поцелуя. Глубокого. Откровенного. Такого, после которого тело просит продолжения, а мозг всё ещё не успел выдать инструкции.

Она сбросила пальто. Поставила чашку воды, не притронулась. Прошла в спальню. Осталась в одной рубашке, с голыми ногами и раскрасневшимися щеками, как будто что-то случилось, но не случилось до конца.

Легла. Не потому, что хотела спать – потому что не знала, что ещё делать с этим голодом.

Он не просто нравился ей. Он был внутри неё. Уже.

В голосе, который звучал даже в тишине. В запахе его свитера, прилипшем к её шарфу. В том, как кожа отозвалась на его ладонь – не просто возбуждением, а нуждой.

Она закрыла глаза. Представила, что он не ушёл. Что остался. Что зашёл следом, не сказав ни слова. Что поднял её на руки, отнёс в спальню. Что раздел медленно, без спешки – как делает тот, кто не хочет только тела. Хочет – женщину. Её. Целиком.

Представила, как его губы касаются шеи. Как пальцы скользят вниз. Как её спина выгибается навстречу. Как он входит в неё – сдержанно, но глубоко. Словно наконец получил то, о чём мечтал. Как она стонет – тихо, губами в его плечо. Как он держит её – сильно. До дрожи.

Она вскрикнула в подушку. От одного лишь воображения.

Грудь тяжело вздымалась. Бёдра скользили друг к другу – в попытке унять жар, который он разжёг и не потушил.

Ники сжала простыню в пальцах. Потому что внутри неё уже не было "не время". Было только "когда он вернётся".

Она не знала, что он не спал тоже. Что сидел у себя дома, сжимая руль машины, которую так и не завёл обратно. Что думал о ней – в белой рубашке. С голыми коленями. С губами, шепчущими: "Может, мы именно этого и хотим…"

Понедельник начался как будто ничего не случилось. Как будто не было вечерней улицы, дождя, дыхания рядом. Как будто не было поцелуя, от которого она не могла уснуть всю ночь.

Он вошёл в офис в обычное время. С папкой. Сдержанный. Без единого взгляда в её сторону.

– Доброе утро, Том, – сказала она с лёгкой улыбкой.

– Доброе, – коротко. Без эмоций. Почти как чужому.

Сначала Ники решила, что показалось. Что он просто в мыслях. Уставший. Занят. Но день шёл, и он не менялся. Холодный тон. Деловые фразы. Никаких задержанных взглядов. Никаких невидимых касаний, которыми они жили всю прошлую неделю.

А потом – вторник. Среда. Четверг. И всё то же.

Он не заходил к ней просто так. Не задерживался после совещаний. Не касался её взглядом.

Никак.

Внутри неё копилось.

Это было не просто разочарование. Это было предательство – тихое, невысказанное. Он разбудил в ней что-то. Разжёг. И теперь – бросил с этим гореть.

Ники ловила себя на том, что целыми днями ждёт, что он снова станет прежним. Что подойдёт ближе, случайно дотронется, скажет тихо: "Прости. Я не смог."

Но он не подходил. Он исчез. Хотя был в соседней комнате.