– Красивая девчонка, – с невольным восхищением я сказал Сергею.
– Тоня-то? Конечно.
Мы вернулись в домик. Сергей ушёл к Наташе. Я увидел его из окна. Мне нужно было пойти с ним и познакомиться с Тоней. Если девушка понравилась, надо знакомиться. За спрос денег не берут. Меня не убьют. А я лёг на кровать и лежал на ней, как прикованный. Чем злее я ругал себя, тем больше робел: я упрямо лежал, как будто назло себе. Пётр тоже лежал на кровати. После вчерашнего общения с Олей его клонило в сон. Он пришёл в четыре утра.
Кто-то постучал в дверь и раздался голос Сергея:
– Вы спите?
– Заходи, – сказал я.
– Ребята, вас приглашают на чаепитие.
– Что ещё за чаепитие? – встрепенулся Пётр.
– А ведь кто-то говорил, что Тоня красивая девушка.
– Пошли, – я сразу поднялся с кровати.
– Покатаемся на лодке. Выпьем чаю. Они нас ждут.
Входя в домик, я был уверен, что увижу Тоню! А её в домике не оказалось. И Наташи тоже не было. Сидела на кровати полненькая, как колобок, девушка. Увидев нас, она вдруг нервно хохотнула. Сергей познакомил нас. Её звали Света. И сразу ушёл куда-то. Пётр помрачнел, предположив, что Света предназначается ему. Эта девушка ему категорично не понравилась. Мы сели на соседнюю кровать. Девушка вдруг опять нервно хохотнула.
На столе были самовар и банка с полевыми цветами, среди которых я знал только ландыши. Ещё были голубые, белые и жёлтые цветы, такие же крохотные, как ландыши. Белые цветочки количеством лепестков напоминали ромашки.
«Ландыши, ландыши, – светлого мая привет, – в моей голове вдруг зазвучала известная песенка. – Ландыши, ландыши, – белый букет».
– А вы тоже в столовой работаете? – спросил Пётр.
– Да.
– А почему у вас буфета нет? Негде сигарет купить.
– Не знаю, – испуганно ответила она, как будто Пётр был её строгим начальником, и она не исполнила его важное задание организовать буфет.
Наконец пришли Тоня, Наташа и Сергей. Первый вошёл торжествующий Сергей, затем Наташа с ожиданием интересного события и скрывающая волнение Тоня. Так как уже заметно стемнело, решили сначала покататься на лодке, а потом попить чаю.
– А я не умею грести, – простодушно признался Пётр.
Я тоже грести не умел. Последний раз сидел за вёслами лет пять назад, если не больше. Уже даже не помню, по какому случаю.
– Я чуть могу, – сказал я. – Как-нибудь.
Пётр вдруг сказал со злой интонацией:
– Ты у нас вместо мотора будешь!
– Марки «Вихрь»! – я засмеялся, скрывая смущение, не понимая, что его взбесило.
Возможно, он расценил мой информативный ответ, что я немного умею грести, как демонстративное унижение. Дескать, я лучше его. Он мне даже в подмётки не годится. Дескать, я прекрасно умею грести. А он-то, маменькин сыночек, не умеет!
Сели в неустойчивую лодку через нос. Девушки – на корму, неловко ловя равновесие. Я и Пётр – за вёсла. Сергей, разувшись и закатав штаны, оттолкнул лодку, задевающее дно, и сел на нос. Мы помогали ему, отталкиваясь вёслами, как шестами.
Большое красное солнце уже коснулось горизонта. Отражались в реке деревья и багряное закатное небо. Лес противоположного берега со стороны солнца стоял тёмной стеной. Пахло речной водой. Вода была гладкой, как зеркало.
Почему-то мне никак не удавалось грести вровень с Петром. Лодка постоянно заворачивала в мою сторону. Мы плыли зигзагами. Сначала я обвинял себя в кривом ходе лодки. Позже я понял, что он намеренно гребёт сильнее меня. Пока я выправлял ход лодки, он отдыхал.
