Идеальная мать - страница 8

Колетт рассмеялась:

– Эластичный пояс – одно из великих открытий беременности. – Она посмотрела куда-то за Нэлл. – О, отлично, она пришла.

Нэлл обернулась и увидела, что у входа в одиночестве стоит Уинни. На ней было обтягивающее желтое платье, которое подчеркивало нежный блеск шеи и ключиц и живот, удивительно плоский для женщины, которая полтора месяца назад родила. Она, кажется, рассматривала людей вокруг себя.

– Вид у нее какой-то… встревоженный, – сказала Нэлл. – Да ведь?

– Да ладно? – посмотрела на нее Колетт. – Ну, а как иначе. Сложно в первый раз оставить ребенка с чужим человеком. Я еще не оставляла.

Нэлл помахала Уинни рукой, привлекая ее внимание, а потом взяла свой стакан и прошла вместе с Колетт к их столу на веранде мимо группы молодых людей, от которых сильно пахло травой.

– Привет, – сказала Уинни, протискиваясь сквозь толпу на веранду. В руке у нее был стакан.

– Все хорошо прошло? – спросила Нэлл.

– Да. Когда Альма пришла, Мидас уже спал.

– Волноваться абсолютно не о чем, – сказала Нэлл. – Она мастер своего дела.

Они сели и стали чокаться:

– За «Майских матерей»! – Фрэнси старалась перекричать музыку. – И давайте поклянемся, никаких разговоров о детях.

– А о чем же нам еще говорить? – сухо спросил Одди. – Не о своих же интересах.

– А какие у кого интересы? – спросила Юко.

– Кто-нибудь читает сейчас что-нибудь стоящее?

– Я вот только что купила новую книжку про укладывание, – сказала Фрэнси. – «12 шагов к тишине».

– А вы читали другую книгу на эту тему, про нее все сейчас говорят? – спросила Джемма. – «Французский подход» или что-то вроде того.

– Мне кажется, это как раз называется говорить о детях, – сказала Нэлл. – Колетт, давай, помоги нам. Ты сейчас что читаешь?

– Ничего. Я не могу читать, когда сама пишу книгу. У меня тогда в голове все путается.

– Ты пишешь книгу?

Колетт отвела взгляд, как будто она случайно проболталась.

– Погоди-ка. Мы дружим четыре месяца, и ты только сейчас решила с нами этим поделиться? – спросила Нэлл.

Колетт пожала плечами:

– Ну, как-то не заходило речи о работе.

– А что за книга? – спросила женщина с ярко-оранжевыми ногтями, которая сидела с другого конца стола. У нее, насколько Нэлл помнила, были близнецы.

– Мемуары.

– В твоем возрасте? Ничего себе.

Колетт закатила глаза:

– Да ничего особенного. Это не мои мемуары. Я литературный раб.

– Это как? – спросила Фрэнси. – Ты пишешь книгу за какую-то знаменитость?

– Ну, что-то вроде того. Я бы сказала, за кого, но… – Колетт махнула рукой и посмотрела на Уинни. Нэлл заметила, что та не отрывалась от телефона с тех пор, как села за стол. – Все нормально? – спросила Колетт.

– Да-да, – ответила Уинни и заблокировала экран.

Нэлл обратила внимание, что ногти Уинни были обкусаны до мяса. Несмотря на улыбку, в ее взгляде сквозило плохо скрываемое беспокойство. Уинни призналась Скарлет, что у нее совсем нет сил, но Нэлл раньше замечала, что Уинни рассеяна и стала намного реже приходить на встречи.

К их столу подошел побритый налысо официант с сережками-гвоздиками на брови:

– Началось обслуживание столиков, дамы, какой будет заказ?

Нэлл коснулась руки Уинни и спросила:

– Ты что будешь? Я угощаю.

Уинни улыбнулась:

– Чай со льдом.

Нэлл откинулась на стуле:

– Чай со льдом?

– Да, он тут хороший. Без сахара.

– Хороший чай со льдом без сахара? Так не бывает, – она подняла брови. – Не хочу вести себя, как девятиклассница на выпускном, но сегодня обязательно надо нормально выпить.