Я часто задавалась вопросом: а если кто-то на работе узнает о его «слабости» к подобного рода учреждениям, они станут как-то иначе к нему относиться?
— Что, просто промолчишь? — хмыкнула Лиза, откинув светлый локон за плечо. — Ты всегда с таким презрением смотришь на меня при встрече, а сейчас что?
С презрением?
Я повернулась и заглянула в голубые глаза, чувствуя, как к горлу подкатывают тошнота и раздражение.
— Ты думаешь, я ставлю себя выше тебя?
— Я это вижу. И знаю, что ты по уши влюблена в Поклонского, но строишь из себя неприступную монашку, в действительности мечтая оказаться на моём месте.
— Ах, на твоём, — протянула я, разглядывая холёное лицо, в которое отчего-то захотелось вцепиться ногтями. Даже не знаю, с чего вдруг.
Надо признать, заявление слегка выбило меня из колеи. Я пыталась понять, как она к этому пришла, если видимся мы от силы два раза в месяц.
— Ты ведь точно такая же шлюха, только продаёшь своё тело несколько в ином ракурсе.
— Чтобы ты понимала, наши трудовые отношения вообще никаких ракурсов не подразумевают, Лиза. — Я коротко взглянула на часы. — И ты опаздываешь уже на несколько минут.
Она неожиданно встала в позу, скрестив руки на груди и требовательно уставившись на меня, видимо, ожидая ответа. А что я могла сказать?
— Он подождёт. В конце концов, на протяжении двух лет я приезжала минута в минуту. Не умрёт.
Я бросила взгляд на окна и едва не проглотила собственное сердце, которое прыгнуло в горло. Поклонский стоял у окна и смотрел на нас. Конечно, я видела только силуэт, но будучи в его квартире сотни раз, я знала наверняка, что свет фонарей достаточно яркий, чтобы различить двух девушек у знакомой машины.
Шеф поднёс руку к лицу, и в эту же секунду мой смартфон ожил осточертевшей уже мелодией.
— Ты молодец, Лиза, ничего не скажешь, — произнесла я с досадой. — Да, Сергей Андреевич.
— Пусть едет домой.
— Поняла вас. — Я положила трубку и посмотрела в голубые глаза. — Как видишь, не дождался. Возвращайся домой, Лиза.
— Что? — сморгнув, растерянно переспросила она. — В каком смысле домой?
Судя по задрожавшим губам, у кого-то намечается истерика. Она метнула взгляд на окна и принялась лихорадочно искать силуэт, который, к слову, уже исчез.
— Лиза, давай без истерик. — Я схватила девушку за руку, но та резко отдёрнула её, отчего я едва не шлёпнулась на колени.
Только сцен под окнами Поклонского мне не хватало. Проклятье.
— Это всё ты виновата!
Ну, конечно. Больше же некому. Я для того и нужна, чтобы быть во всём виноватой .
— Послушай, тебе нужно успокоится, — мягко начала я, чтобы не привлекать внимания жильцов дома.
— Хватит указывать, что мне делать! — взвизгнула она.
Пожалуй, именно в этот миг я поняла, что дела очень плохи. Глаза девушки лихорадочно блестели, руки тряслись, но больше всего меня пугало то, каким взглядом она смотрела на меня. Желание выдрать мне волосы читалось настолько отчётливо, что я даже на секунду опешила.
— С самого начала только и делаешь, что командуешь… Знаешь, что? — на пухлых губах растянулась злая улыбка. — Иди ты в задницу, Марина!
И сказала так, что я сразу поняла, сколько она мечтала это сделать.
Лиза развернулась и направилась к подъезду, пока я просчитывала в голове варианты дальнейших событий. По всему выходило, что влетит опять мне, возможно, даже ударит по премии, которая мне нужна как воздух, учитывая, что мне осталось всего ничего. Хуже только увольнение!
