Я настигла бабочку Поклонского в несколько шагов и ухватила за руку, не позволяя ей двигаться дальше.
— Ты только хуже сделаешь, — предупредила я. — Он не потерпит своеволия, Лиза. Вышвырнет, и знать забудет. Езжай домой, как сказал, тогда всё обойдётся.
— Пошла вон, дрянь!
На этот раз взгляд девушки был злым, а через мгновение я ощутила обжигающую пощёчину, от которой мир перед глазами кувыркнулся. Глядя на Лизу, я ошарашенно схватилась за щёку. Как же больно, мать вашу!
— Если Поклонский позволяет тебе подтирать ему задницу, то это его проблемы, — девушка угрожающе выставила передо мной указательный палец. — Не смей лезть ко мне, иначе лохмы повыдираю!
Угроза вполне могла стать реальностью, учитывая, что пускать её к шефу я не собиралась. Но блин! Вот лучше мы друг друга от души потреплем, чем он премии меня лишит за неумение без лишнего шума разобраться с его шлюхой!
— Я вызываю охрану.
Только сказала это, уже выхватывая из кармана телефон, как эта бестолочь с рёвом одичавшей кошки бросилась на меня. Толкнула в плечо и вцепилась, убивая идеально уложенные в пучок волосы. Честно признаюсь, не ожидала, что эта хрупкая на вид «девочка» окажется такой сильной. Чтобы отцепить её от себя, мне потребовалось минут пять. Ответные дёрганья, рычания и оскорбления вывели меня окончательно, а когда я всё же умудрилась заехать ей под рёбра и повалить на землю, меня словно котёнка вздёрнули за шиворот пиджака, развернули и окатили отрезвляющим ледяным тоном:
— Какого чёрта, Марина?! Я сказал отправить её домой, а не устраивать здесь бабские скандалы!
С губ едва не сорвалось «я не виновата», но меня опередила Лиза.
— Серёжа, она меня избила! — Девушка самым натуральным образом разревелась, когда Поклонский посмотрел на неё, а затем перевёл на меня гневный взгляд, будто это действительно я решила её поколотить.
— Я…
— Лучше молчи, — выдохнул он, отпуская мой пиджак. — Бегом в квартиру. Разберусь сам.
Он повернулся к девушке и протянул руку, чтобы помочь подняться. Я же почувствовала себя в этот момент несуразным ничтожеством, срывающимся на других.
— Ты в порядке?
Вопрос прозвучал не для меня, но я всё равно обернулась, чтобы лучше видеть его лицо в этот момент.
— Когда я говорю «ехать домой», я хочу, чтобы ты ехала домой, понятно? — Шеф повернулся и посмотрел на меня. Ничего, кроме гнева, в его стальном взгляде не читалось. — Я. Сказал. В квартиру!
Я закусила саднящую губу, тут же ощутив металлический привкус, кивнула и, резко развернувшись, направилась в подъезд.
Чего я ожидала? Это же вечно жёсткий, как пласт стали, Поклонский, а я всего лишь та, кто не выполнил его требование. Сейчас будет отчитывать за всё и сразу. Вероятно, ещё и злость сорвёт за свою потрёпанную бабочку.
Стоя на площадке, я не решалась войти. В носу щипало от подступающих слёз, и я чисто в силу привычки не могла толкнуть входную дверь, хотя и понимала, что босс будет подниматься практически следом. Но, как это всегда и происходит, я сделала несколько глубоких вдохов и вошла, чувствуя, что подступающая к глазам влага сходит на нет.
Дальше прихожей пройти не решилась, наивно полагая, что сразу после выговора уйду прочь. Зачем разуваться и делать лишние телодвижения?
Когда дверь открылась, моё несчастное сердце с таким грохотом стало долбиться о рёбра, что разогнанная кровь просто кипятком заструилась по венам. Поклонский закрыл за собой дверь, посмотрел на меня исподлобья, бросил ключи на тумбу и разулся. Молча. Не понимая, как на меня давит такое его внимание, режущее, словно скальпелем по нервам.
