Совещания, собрания, синклиты проводились всё реже. Общество лишилось перемен. Оно стало статичным. Ни войн, ни конфликтов, ни кризисов. Как будто мёртвые города заполнили мир, став единым пространством, по которому перемещались не схожие друг с другом люди, но при этом приученные вести себя обезличенно.
Филипп медленно ехал в своей чёрного цвета машине по городу, погружённому во мрак. Гигантские здания всех оттенков серого цвета зловеще прорывались сквозь темноту, в чем им помогал лунный свет. В зданиях не просматривался его искусственный собрат. Никто из горожан не осмеливался нарушить постановление об экономии энергетических ресурсов. И тишина. Повсюду распространялась тишина. Она бродила среди каменных исполинов. Она заходила внутрь чужих домов, игнорируя правила приличия. Ей позволялось всюду ступать, ибо она была признана на государственном уровне важнейшим звуком, порождаемым обществом.
2032 год ничем не отличался от предыдущих нескольких лет, которые копировали друг друга. При таком ритме жизни встречать новый год не требовалось. Не происходило нового – продолжалось привычное. И такое восприятие времени превращалось в вызов. Человечество бросало таковое самому процессу отсчёта времени, делая его невластным над собой в полной мере. Никаких празднований наступившего нового года, дней рождений. Время замирало там, где оно отмеряло продолжительность жизни. Человек обретал свободу от временных ограничений, но при этом получал новые. Эра прав сменилась эрой дисциплины. Социальная, нравственная, ментальная ответственности вменялись на законном уровне. Отныне права становились привилегией, и чтобы получить таковые, человек обязан был доказать, что он достоин их. Высказывания в общественной плоскости, получение информации, озвучивание мнений и гипотез не могло происходить лишь по воле индивидуума. Уровень претендента на то, чтобы совершить нечто подобное должен был достигать определённого минимума, и чаще всего таковой получали личности, сумевшие представить результаты умственного труда. Не имел права современный человек и на свободу проявления чувств. Их подлинность следовало подтвердить, что не позволяло людям создавать пары без фиксации в реестре отношений и прохождения проверки. С деторождением процесс частично управлялся природой, но в большей мере перенесся в стены репродуктологических центров во избежание рисков, сопряжённых с некорректной диагностикой и собственной безответственностью. Для максимальной чистоты и точности выполняемых действий во всех службах был введён программный контроль, страховавший от человеческого фактора.
И мир принял программу «Идеалиуса», чтобы получить право на жизнь. После нескольких войн в ряде крупных стран и поглощения более мелких человечество оценило её безусловную важность. Семилетние военные процессы стёрли ряд условных границ между общественными образованиями, именуемыми государствами. Экономический и медицинский контроль заставил человека принять эгиду «Тоталкора» (Примечание: «Тоталкор» – тотальная корпорация, исполняющая функции мирового правительства. Создана президентами ведущих государств, получивших победу в военных конфликтах. Управляется программой «Этики и Разумности» с правом голоса ведущей тысячи членов синклита). Ни один из законов не подвергался осмеянию со стороны рядовых граждан, но и проекты создавались под контролем глобальной компьютерной программы «Этики и Разумности», дабы устранить человеческий фактор в виде преследования частных интересов. Лишь отдельные группы людей пытались сохранить прежний мир с его традициями и устоями. Хватило нескольких лет, чтобы опасные ксенофобы отказались от своих убеждений. Одни умерли, не выдержав голода и болезней, другие сдались, чтобы жить.
