«Замедлив бег, продлишь агонию,
Нет цели ясной – нет погони,
Свободен ли, в цепях в темнице,
С тобою было только то, что снится…
А ветер времени дающий, тебя грабит,
Ему не нравится ни вольный дух, ни рабий.
Стань ветром сам иль облаком гонимым,
Врат адских кущ не пронесешься мимо.
Живым – живое, мертвый всем доволен:
Во что одет, зарытый, брошен в поле,
Не возмутится он, и мудр, и спокоен,
Молчит и слеп, не шевельнет рукою.
Агония борьбы – не творческие муки,
На миг возвысит духом, без поруки
И творчество – раздавит и прославит.
Замедлить бег ты можешь, но не в праве
Упрек бросать судьбе за неудачу,
Душа твоя смеётся, горько плачет —
На пользу ей, а ты лишь плоть земная…»
А правильно размыслил ты, не знаю,
Сумбурно, юно, в выводах неточен,
И убедить не весть кого ты хочешь,
Что медленность не век твой увеличит,
А лишь агонию, итог всему вторичен.
Сгореть звездой, упавшую с небес,
Разрушить город, поджечь собою лес,
Чтоб люди помнили, не это ли ошибка?..
Я повторю, по сути вывод зыбкий,
Не форма бега лучшее занятье,
Иди, беги, ползи на сколько хватит,
Душа твоя излилась бы довольно
И на прямой, и на путях окольных…
Он слушал хмуро, спорить не хотелось,
Нет мудреца, кто утверждает смело,
Что наша цель – найти себе занятье,
Не думать, что у смерти ты в объятьях.
