Не верит тот, кто облачён в виссон,
Что в гниль и прах он будет превращён.
Судьба, иным свой кубок благ налив,
От них таится, мне свой лик открыв.
«Чистейший мёд», – они мне говорят.
Отведал я – и говорю им: «Яд!»
Кто древом жизни деньги признаёт,
Познанья древо в страхе оплюёт…
Клянётесь Богом – лжёте вы Ему,
Клянётесь тем, что вам не по уму.
Сказали Богу: «Отойди», – ничуть
Его законов не постигнув суть.
Непостижима для таких людей
Таинственная цель Его путей!
Среди безумцев что приобретёшь?
Сам в их кругу легко с ума сойдёшь!
Ваш круг немало горя мне принёс –
Так предо мной вы задирали нос.
[57]Казалось бы, люди ходят в синагогу, молятся Предвечному, но помыслы их не поднимаются выше материальных приобретений; знания для них подобны горящим углям, от которых одни беды. Опять же слишком «ленивы сердцем», чтобы желать приобщиться к духовной культуре; бегут от неё как от греха. Конечно, достаток в доме необходим, однако деньги не могут стать главной ценностью в жизни.
Такова реальность в Севилье, а в городе Туделе, где я родился, даже простые ремесленники были философами и мудрецами, а знатоки Торы разбирались и в светских науках. Утешаю себя мыслями о том, что много почитаемых учёных и поэтов обходились минимумом жизненных благ. Однако даже самую малость трудно приобрести, не имея работы. Одним словом, жизнь в Севилье не испытывает меня ни богатством, ни славой. Спасает сознание, что стою перед лицом Создателя и только перед Ним должен держать ответ. Помогает чтение книг и писание стихов; слава небесам – вдохновение не оставляет меня:
Что бояться мне людей, когда
Дух мой львов свирепых устрашает?
Не беда – жестокая нужда,
Все невзгоды мудрость украшает.
Пусть крута её вершин гряда,
Я взойду и, не щадя труда,
Много в ней алмазов я отрою.
В ней всегда готова мне еда,
Для меня её ключей вода.
Затоскую – лютню я настрою
И печаль развею без следа.
С другом как беседовать я буду,
Не вкушая мудрости плода?
Я волью в перо тех звуков чудо.
Книги – сад мой. Там душа горда!
[58]Стихи – моё спасение, вот только не нужны они невежественным людям Севильи. Ну да я сам по себе, сам по установленным правилам выстраиваю свою жизнь:
Голове твоей пусть разум шлемом станет,
Благородство пусть, как пояс, чресла стянет,
Сердце ты в колчан острословья прячь –
Пусть врагов твои слова, как стрелы, ранят.
Стоек будь в борьбе со злом и тунеядством,
Нравственность и честь считай своим богатством…
В трудное время безденежья и одиночества не изменяю наставлениям, полученным в детстве: хранить верность нашим заветам, не гневаться, быть терпеливым, справедливым, милосердным. Главное – независимым.
Долга своего будь ревностный блюститель.
Твоему уму – властитель не учитель.
И конечно, следует противиться искушению плоти. Не в разгульной жизни, накопительстве и славе, а в учении можно обрести «сокровищ клад».
Разум сделай жизни действенным законом,
Помни о своём Создателе исконном.
К свету вечной жизни приготовь себя,
И Господь тебя сподобит светом оным…
[59]Мне ли не знать, что чистота души и готовность мириться с тяготами жизни – источник вдохновения и надежды, что «Всевышний ниспошлёт то, о чём мечтал в тиши».
Не пугает меня бедность и скудность,
Ведь двери свои мне открыла мудрость,
Голоден буду – стол мне накроет,
Жажду – водою своей напоит.
Сяду в тоске – её лютня звенит,
Песней своею меня веселит.
Буду ль кого для беседы искать,
