– Да я и разговариваю с тобой только потому, что темно и что ты такой странный тупица, что я за человека тебя не считаю. Значит, это все равно что я сижу одна и болтаю сама с собой.
– Какая разница, кем ты считаешь меня, если при этом ты позволяешь мне подойти к тебе ближе, – без обиды ответил Вогт, и Наёмнице вдруг пришла в голову тревожная мысль, что, каким бы простачком он ни казался, каких бы нелепостей ни произносил, он может оказаться умнее ее во много раз. Может, даже опасным.
– Ты никогда не замечал, что просто в тепле, исходящем от человеческой кожи, есть что-то омерзительное? – спросила она чтобы хоть как-то оттолкнуть его. В конце концов, она действительно так думала.
Луч солнца упал на ее колено, и она увидела полосу грязи на нем.
Ночь кончилась.
Наёмница вскочила на ноги и только тогда ощутила, как затекли ее мышцы.
– Мы проговорили всю ночь!? Рассвет! – выпалила она. Она представила, как веревка обхватывает шею, и ее заколотило от страха. Никогда прежде жизнь не казалась ей такой важной, такой необходимой. – Не-е-ет!
– Ничего страшного, – улыбаясь солнцу, успокоил ее Вогт. – Мы все делали правильно. Ну, почти все.
Со стороны зала, из-за двери, послышались хриплые голоса и звяканье ключей.
– Они сейчас будут здесь, – прошептала Наёмница, вжимаясь в стену.
– Это только Игра, – Вогт подошел к зарешеченному окну. – Вначале всегда легко.
Наёмница в ужасе смотрела на дверь. Ключ со скрежетом повернулся в замке один раз и застрял. С той стороны двери ругнулись.
– Иде-е-ем, – позвал Вогт как-то странно.
Наёмница обернулась и увидела его ноги, исчезающие в маленьком оконце в стене камеры – как он умудрился протиснуть в оконце свое пухлое тело было вне ее понимания. Оконная решетка лежала на полу.
Вогтоус глухо шмякнулся с другой стороны.
– Давай, – задыхаясь, поторопил он. – Здесь мягко падать, здесь куст.
Ключ издал скрежещущий звук, с усилием проворачиваясь во второй раз. Наёмница совершила резкий, ловкий прыжок из тех, что неоднократно спасали ее от смерти. Ей царапнуло грудь, живот, ноздри втянули показавшийся одуряюще свежим воздух, и, группируясь в коротком полете, она упала в куст.
За одну секунду ей успели представиться хмурые старые ежики, спешащие по своим делам, острые гвозди, гладкие наконечники стрел, тонкие, длинные лучи холодных звезд.
– О боги! Боги! – простонала Наёмница, выбираясь из куста на четвереньках.
Вогт схватил ее за руку, и они побежали прочь. За одним из домиков они остановились. Ни звука. Если за ними и бросились в погоню, то устремились в неверном направлении.
– Боги! – повторила Наёмница, поднимая к расцветающему небу просветленный взгляд. – Какие колючки!
– Колючки? – удивился Вогт, замечая их в плече Наёмницы и принимаясь выдергивать.
– Если я сейчас выпью воды, из меня отовсюду польется, – глаза Наёмницы все еще оставались выпученными. – Почему ты меня не предупредил, что этот … этот куст с колючками?
– Я не заметил, – Вогтоус покраснел. Его гладкие щеки свидетельствовали о его честности. – Во мне же нет ни одной!
– Да что у тебя за шкура! – поразилась Наёмница.
Вогт прислушался. У него даже уши дернулись, хотя Наёмнице, наверное, это только показалось.
– Нам бы лучше пойти. Нас ищут.
– Но куда? – с отчаяньем спросила истыканная колючками Наёмница.
– Туда, – указал рукой Вогт. – Там вода блестит.
Наёмница вгляделась в узкий проем меж домами и действительно увидела поблескивающую вдалеке воду.
