– Нет, она запуталась в моей одежде, – объяснил Вогт. Он разжал руки, прижатые к груди, и к его ногам, отчаянно извиваясь, действительно плюхнулась большая серебристая рыбина.
– Хм, – запнулась Наёмница. – Что ж, благодаря твоей везучести у нас есть еда. Варить ее нам не в чем и не на чем, так что сожрем сырую, как ты привык.
– Да, но… – на гладком лбу Вогта обозначились морщинки. – Что же, нам придется ее… умертвить?
– Сама умертвится, – заявила Наёмница и свирепо выжала волосы.
Они молча смотрели на рыбу, бьющуюся на траве.
– Ей больно? – спросил Вогт, заметно бледнея. – Давай вернем ее в реку.
– Ну уж нет, – возмутилась Наёмница. – Тем более что она сама попалась. Ей не больно. Она просто задыхается.
Вогт вздрогнул.
– До сих пор я не присутствовал при подобном. Мне просто подавали рыбу на блюде, с запеченным картофелем в качестве гарнира.
– Я могу шибануть ее о дерево и прервать ее страдания, хочешь?
– Нннеет.
Рыба подергала хвостом и успокоилась. Они разорвали ее на части, честно («Ну, почти честно», – решила Наёмница) разделили пополам и съели. На вкус так себе и жуется плохо, но лучше, чем ничего.
Наёмница встала.
– Ты куда?
– Я тебе про все, что собираюсь сделать, должна рассказывать?
Однако она вернулась уже минуту спустя, позабыв от удивления, зачем вообще уходила… Она нашла свой плащ. Аккуратно сложенный, он лежал у корней дерева. Наёмница подняла его, развернула, не веря своим глазам, и на траву вывалились ее кинжал и ком земли. Огрызок каравая, припрятанный для себя, отсутствовал.
Наёмница быстро подняла кинжал и спрятала его в ботинок. Чтобы Вогт ни говорил, она не была готова расстаться с оружием. Это как лечь голой на гигантский муравейник, разве нет? Сожрут.
– Вогт, – сказала она диким от удивления голосом, разворачивая перед Вогтом плащ. – Можешь мне объяснить, как это здесь очутилось?
Он отреагировал спокойно.
– Это еще не самое странное, что может произойти в Игре.
О, Наёмница уже нисколько в этом не сомневалась. Она вдруг широко зевнула, и ее голова упала вперед. Однако прежде, чем уснуть, ей хотелось задать еще один вопрос. О решетке.
– Предположим, – начал объяснение Вогт, – что до нас там находился какой-то узник, который поставил себе целью выбраться и почти достиг ее – только лишь дернуть решетку, и она оказалась бы в его руках. Но тут явились стражники и увели его, и больше он не вернулся в камеру.
– Предположим, – согласилась Наёмница. – Хотя я не думаю, что это правда.
– Ну, мы же только предполагаем… – Вогт уселся на траву. – Пока ты будешь искать объяснений, не дождавшись, когда они сами придут к тебе, все, что ты найдешь, будет казаться неубедительным.
На Наёмницу снизошло озарение; ее лицо вытянулось.
– Ты знал?
– Что именно? – уточнил Вогт.
– О решетке! Вот почему ты был так спокоен! Ты знал, что мы в любой момент можем сбежать!
Вогт виновато потупился.
– Догадывался. Я был абсолютно уверен, что Игра даст нам возможность улизнуть, поэтому сразу осмотрел решетку и заметил, что она едва держится. Но это было самое подходящее время и самое подходящее место, чтобы получше познакомиться с тобой. Знаешь, когда ты думаешь, что настали последние часы твоей жизни, ты становишься более разговорчивой. Поэтому я решил, что не будет ничего страшного, если мы задержимся.
Наёмнице хотелось ударить его, но вместо этого она зевнула.
– А карту мы так и не нашли.
