Наёмница выбежала в темный сад, на свободу, в шелест листвы, жадно заглотнула прохладный воздух, и силы ее утроились. Это было ее боевое состояние, прежнее, до того злополучного сражения, в котором она так глупо подставилась и получила ранение. Состояние, когда ее тело словно теряет вес, а мышцы, сильные и гибкие, подчиняются ей полностью. Вопреки ослепляющей темноте, она мчалась по саду с невероятной скоростью, огибая деревья, и ни разу не налетела ни на одно, даже ветки не задела. Звери смотрели на нее из темноты сверкающими глазами, и дыхание ветра казалось Наёмнице дыханием подавленной жизни. Только раз она остановилась и, присмотревшись, смутно различила очертания большеглазого зверя: он лежал на дне клетки, свернувшись в клубок. Был ли он мертв либо же крепко спал, сложно сказать. Вероятно, он находился на границе этих двух состояний.
Отыскав нужное дерево, Наёмница высоко подпрыгнула, ухватилась за ветку и, подтянув все тело, встала на нее. Перебираясь с ветки на ветку, она без страха карабкалась вверх, к самой вершине. Совершив рискованный прыжок, она повисла на руках и посмотрела вниз: расслабленно болтались ее смуглые, почти сливающиеся с темнотой ноги. Кожа Шванн наверняка сияла бы, как снег. Ну и что. Она с силой качнула бедрами и легко перескочила на стену. Все. Ей осталось только сигануть вниз и уповать на удачу – чтобы больше одной ноги не сломалось. Уж тогда она как-нибудь да убежит.
И Наёмница полетела вниз… Не в ту сторону, с пронзительным визгом, спиной к земле, не сгруппировавшись, с раскинутыми руками и ногами, ударяясь с ужасающим стуком о ветки. Она хорошо продумала свой прыжок. Но вот что некто, поджидающий с наружной стороны, в решающий момент собьет ее со стены, запустив в нее чем-то очень тяжелым, в ее плане не учитывалось.
Наёмница шмякнулась о землю, такую родную и важную, перекатилась на живот, подобрала все, что уцелело, и, увлажняя почву слезами боли, завыла:
– Су-у-укаа…
Шванн подошла к ней и потрогала ее кончиком блестящей туфельки.
– Стерва – провыла Наёмница. – Убить меня хотела?
– Такую убьешь, – не согласилась Шванн. – Как же твоя особенная способность? Он не говорил тебе?
Наёмница шмыгнула носом, что, вероятно, означало отрицательный ответ.
– Я могла бы схватить тебя раньше, не доводя до травм, но решила, что тебе не помешает хорошенько усвоить: меня никому и никогда не одурачить, – объяснила Шванн. – Думаешь, ты очень умная? Да кто ты вообще такая? – рассмеялась она. – Поднимите ее.
Стонущую и бранящуюся Наёмницу подняли, проволокли через весь сад и снова бросили в пустом гулком зале замка. Зеркала с разных ракурсов отразили ее маленькую скорченную тушку.
– Вон, – приказала Шванн слугам. – У нас с ней особенный разговор.
Их оставили в одиночестве. Наёмница приподняла голову (что стоило ей определенных усилий) и посмотрела в мерцающие изумрудные глаза своей мучительницы.
– Чего тебе надо от меня? – прохрипела она.
– Ничего невыполнимого, оборванка, – ласково ответила Шванн и вскинула уголки рта в очаровательной улыбке. – Всего лишь найти кое-что и принести это мне.
– Я не твоя поганая собака – найди, принеси, – огрызнулась Наёмница. – Почему это должна сделать именно я?
– Бедная дурочка, – вздохнула Шванн. – Конечно, ты ничего не понимаешь. У тебя в принципе большие проблемы с пониманием.
– По делу, – процедила сквозь зубы Наёмница.
