Но там, где минусы, есть и плюсы. За пределами дворца я в силу пола утратила всякий вес. Убедилась в этом в первой же таверне, где меня намеренно игнорировали. Зато к Гордону обращались с почтением. Так что он превратился в оберег от сомнительных предложений, на могучем угорском популярно объяснял, куда и кому идти. Надо перенять у него парочку выражений, пригодятся. Главное, во дворце потом не сболтнуть, а то Алхена грохнется в обморок.
Приведя себя в порядок, решила осмотреть город. Одна — пока я наводила красоту, Гордон куда-то ушел. Ничего страшного, наоборот, даже лучше, смогу прогуляться по лавкам, спокойно загляну в храм. А то знаю я мужчин, началось бы бесконечное нытье. Алистер терпеть не мог «тряпки» и «всякую культуру», Гордон наверняка такой же. Да и что ему наши боги, у него свои есть.
До храма добралась поздно, перед самым закатом. Только собралась развернуться — завтра зайду, все равно мы задержимся в Чериндеше на пару дней, как меня заметила жрица, приветливо помахала рукой. Слово за слово, и я оказалась в ее домике, с чашкой чая в руках.
Жрица живо интересовалась жизнью в Лиэрне — я представилась столичной жительницей. Собственно, то же было написано в выправленных специально для поездки документах. По ним мы с Гордоном — брат и сестра, якобы едем повидать больную тетушку в Деринге. Почему не похожи? Так отцы разные.
— Ох, — спохватилась жрица, мельком бросив взгляд в окно, — совсем я вас заболтала! Вы ведь в храм хотели попасть?
— Хотела, но поздно уже: солнце село.
— Ничего не поздно! — Жрица решительно поднялась на ноги и потянула меня за собой. — У вас впереди долгий опасный путь, не отказывайтесь, увезите с собой благословение Госпожи.
Да, удача нам, определенно, не помешала бы.
— Вот ведь шалопаи, — сокрушенно всплеснула руками жрица, когда мы поднялись по тонувшим в сумерках ступеньках храма, — опять забыли запереть двери! Ох, и получат же они от меня завтра!
Пожалела несчастных помощников. Может, жрица и женщина миниатюрная, зато темпераментная, такая может и палкой отходить.
— А, может, это не они виноваты, а богиня? Не удивлюсь, если сама Госпожа привела нас сюда и отперла двери. Помощники у меня старательные, вряд ли так опростоволосились.
Благоговейно ступила под своды храма Рагны. В таких местах даже дышишь иначе.
На ночь помощники погасили большую часть светильников, оставили только те, что освещали статую богини. Она словно парила в воздухе.
— Сейчас, подождите!
Оставив меня посреди центрального нефа, жрица погрузилась в короткий транс подле статуи богини. Затем взволнованно сообщила:
— Мне было видение! Госпожа хочет, чтобы вы поднялись в жреческую. Она желает переговорить с вами — неслыханная честь! В последний раз такое случалось… Да никогда на моей памяти.
Поднимаясь по узенькой лестнице позади статуи, ощущала себя преступницей.
Ладони вспотели: все же я в святая святых.
— Сюда!
Вместо того, чтобы оставить меня на галерее, полной разнообразных подношений храму, жрица увела меня направо. Пробовала протестовать: туда непосвященным точно нельзя, там жертвенник, но провожатая ничего не желала слушать. Госпожа велела, и точка. Однако Рагна не спешила снизойти в мир смертных. Чтобы скоротать вынужденное ожидание, жрица развлекала меня историями людей, приходивших в храм. Ее голос усыплял. Веки мои тяжелели, голова клонилась набок. «Нельзя спать, нельзя спать!» — словно молитву, повторяла я, борясь с дремотой.
