Герде он показался чем то расстроенным, или разочарованным.
Когда Гитлер заговорил, у всех присутствующих, интерес к этому молодому человеку значительно возрос. Правда, начал он не вполне уверенно, как бы прислушиваясь не то к слушателям в зале, не то к самому себе. Сначала негромко, но, постепенно, делая акценты на определённых словах и, временами, усиливая свой низкий голос, он, наконец, переходил на крик. Уже хрипя, он взволновано говорил: о Германии, о поруганной чести, о достоинстве и свободе. Его речь была пронзительна. Она была настолько искренней и убеждённой, что её можно было воспринимать как угодно, но, однозначно, реагировать равнодушно на этот вопль его души – было нельзя! Он, испытавший на себе грязь и смрад верденских окопов, видевший горы трупов и на всю жизнь запомнивший лица своих погибших друзей, изъяснялся очень простыми и доходчивыми словами.
– А? Правду я вам говорил? – глядя на своих спутниц, тихо произнёс режиссёр. – Вы слушайте не то, что он говорит, а как он говорит. В каких местах делает акценты, где понижает голос, где повышает, а где срывается на крик. То, как он играет голосом, заслуживает особого и отдельного внимания. Сколько в нём нюансов и энергии! Сколько в нём экспрессии! О, я вас уверяю, вокруг него ещё будет ажиотаж!
С мнением режиссёра были согласны обе женщины. Ведь, и на них молодой оратор произвёл сильное впечатление.
– Каким одним словом Вы, фрау Герда, могли бы определить это выступление? – спросил режиссёр.
– Триумф! – ответила она. – Это, безусловно, триумф!
– Вот именно – триумф! – подхватил это слово мировая знаменитость и талантливый режиссёр. – И Вы, фрау, как будущая актриса должны постараться, чтобы повсюду, Вас тоже сопровождал такой же колоссальный триумф. А пример у Вас теперь уже есть.
Позднее Герда узнала, что Гитлер внимательно присматривался к актёрам и изучал опыт кинозвёзд, чтобы преуспеть в ораторском мастерстве.
…Закончив свою речь, молодой оратор, поблагодарил присутствующих за внимание и, извинившись перед хозяевами, сказал, что очень спешит и вынужден их покинуть. Он исчез так быстро, что Елена и Эрнст не успели ему представить опоздавшую троицу.
Радушные хозяева стали уговаривать режиссёра и его очаровательных спутниц задержаться. Все трое охотно согласились, и знакомство с очаровательной и гостеприимной парой продолжилось. Эрнст Ганфштенгль оказался замечательным музыкантом и композитором, а также изумительным рассказчиком. Его жена Елена, под стать мужу, была не только восхитительно красива, но и чрезвычайно любезна. Девичья фамилия Елены была Нимейер. Они с Эрнстом поженились в 1920 году и, так же, как и Герда, прибыли в Германию в 21-ом.
* * *
В сложившихся условиях: кризиса экономики и беззастенчивого диктата стран Антанты, оказалось, что Германии обратиться за помощью было не к кому, разве что… к такому же «изгою», как и она сама – к Советской России. Тем более что молодые немцы, особенно те, кто прошёл «горнило войны», считали что теперь, когда Германия испытывает такие чудовищные и несправедливые трудности, связанные с унизительным версальским договором, молодым людям и патриотам своей страны веселиться позорно. В 1921 году Германия и Россия заключили торговое соглашение. И не только торговое. Была создана специальная группа во главе с майором Фишером для взаимодействия Рейхсвера с Красной Армией.
