Фирсов набрал в библиотеке книг по огородничеству и цветоводству и принялся за их изучение. Сначала он составил таблицу по цветам: условия произрастания, выход с одного квадратного метра грунта в штуках и ориентировочная цена одного цветка в зависимости от сезона. Тут лидерство принадлежало тюльпанам и гладиолусам – и одной сотки земли хватило бы, чтобы разместить, допустим, три тысячи луковиц тюльпанов, вырастить к майским праздникам три тысячи цветков и продать их через каких-нибудь старушек по рублю за штуку. Столь ранний урожай достигался с помощью обыкновенной пленки, которой укрывались еще заснеженные грядки в последних числах марта. Такая процедура выращивания ранних цветов называлась выгонкой. Но тюльпаны, к сожалению, отпадали. Их следовало сажать еще с осени, и покупка луковиц влетела бы в копеечку. Точнее, в полторы тысячи. Луковицы гладиолусов стоили еще дороже.
Хороши были для выращивания астры: семена дешевы, уход требовали незначительный – рыхли междурядья, поливай да подкармливай минеральными удобрениями, но они требовали ранней высадки в грунт и желательно рассадой. Рассада астры, как выяснил Фирсов, стоила на рынке десять копеек за корешок. Две сотки земли, засаженные астрой, могли дать к первому сентября три тысячи чистой прибыли, но требовали опять-таки полторы тысячи капвложений. Но если вырастить рассаду самому, то астра годилась для намеченной цели. Фирсов взял астру на заметку и принялся за литературу по овощам.
Ранние салаты, щавель, петрушка, огурцы, кабачки и томаты привлекали своей конкретностью и осязаемостью – зелень, овощи, их можно съесть, они всегда пользуются спросом, но кто их будет реализовывать? Настя? Исключено. Сам Фирсов? Тоже. Не нанимать же на все лето старушку, которая стояла бы на рынке с пучками зелени, редиски и кучками огурцов. Такая старушка должна ежедневно наторговать рублей на пятьдесят, чтобы образовать три тысячи для Фирсова и себя не обидеть.
– А почем в июне салат на рынке? – интересовался Фирсов у жены.
– Не знаю. Рублей пять, наверное, за килограмм.
– А редиска?
– Копеек пятьдесят пучок…
– А сколько штук в пучке? Примерно?
– Понятия не имею.
– Позвони матери, узнай.
– Да ну еще… Как я ей объясню зачем? Смешно даже говорить…
Жена смотрела на расчеты Фирсова скептически. "Лучше бы ты подумал, как продолжить карьеру, – говорила она. – Зря, что ли, в аспирантуре учился?" – "Не зря, – отвечал Фирсов, листая "Справочник огородника". – Теперь вижу, что не зря…"
Несложные подсчеты показывали, что с имеющейся земли овощами три тысячи не взять, даже если очень постараться и настроить пленочных парников.
– Папа же сказал, что ему деньги не к спеху, – напоминала жена. – Отдадим когда-нибудь…
– Это тебе он папа, а мне – тесть. Я брал, я и отдам. "Отдадим"… Конечно отдадим, но весь вопрос – когда? Я обещал через год-два после освобождения.
– Он же понимает…
– Ладно, разберусь, – замыкался в себе Фирсов.
"Нарастить бы той же самой редиски целое поле, да сдать оптом, – размышлял он, покуривая вечером над своими таблицами и планами. – Но кому сдашь? Где тот добрый дядя, что придет, возьмет и заплатит деньги?
Нет в нашем бескрайнем государстве такого доброго дяди. Не предусмотрена такая должность, как и редиска на частном огороде не предусмотрена – оттого ее и нет. Бывает, конечно, в июне жухлая уже, с огромной ботвой редиска, и укроп пожелтелый и дряблый бывает, но не редиска это и не укроп, а "тонны свежих овощей к столу горожан, доставленных по зеленому конвейеру". Мать его ети, этот конвейер… Руки оторвать и выбросить тому, кто его придумал. В райпотребсоюз сдать? Да где эту организацию сыщешь… Да и не сельский житель я, а дачник, огородник-любитель…"
