Кажется, у нас с Хиро неприятности. И, как мне подсказывает интуиция стреляного воробья, большие.
Тетушкин амулет остался в сумке, что валялась сейчас на полу машины. Значит, я снова доступна для поиска, и только вопрос времени, когда меня найдет родня. Но как раз его-то у нас и не было.
Фигуры двинулись в мою сторону, и я поспешила зажмурить глаза. Что-то тяжелое плюхнулось неподалеку.
– Фред, дефшонка-то не ф отклюшке больше. Шердешко фона как бьетшя!
Времени оказалось еще меньше, чем можно было предположить.
Как говорит тетушка Э: «Дорогуша, не можешь взять мужчину ни умом, ни красотой, бери на жалость – вдруг он, идиот, и купится». Надо заметить, ни амулеты, ни советы тетушки меня еще ни разу не подводили.
– Не убивайте, джентльмены! – Я села, охнув. – Пожалейте меня и невинную душу.
Тот, что помельче, почесал затылок.
– Это рассветник, что ли, невинная душа?
– Нет, мой неродившийся ребенок. – Я положила руки на живот. Там очень кстати забурчало – пропущенный ужин давал о себе знать. – А этого мерзавца убивайте. Вы же его убьете, правда?
– Ну, это как хозяин скашет.
– Цыц, мелкий! – Низенькому пришлось встать на цыпочки, чтобы отвесить куда более здоровому спутнику подзатыльник.
– Фред, не при пошторонних ше!
– А ты трепись поменьше, получать не будешь.
Какая знакомая семейная сцена. Очень уж как-то по-родственному у них выходило.
Главный опять повернулся ко мне:
– Вы не переживайте, мисс. Мы же не звери какие! – Он хихикнул. – Сейчас мы проедем в одно местечко, вам там даже первую помощь окажут.
– Со мной все в порядке. – То ли дело было в ударной дозе сыворотки, то ли я действительно отделалась парой ушибов, но у меня на самом деле ничего особо не болело. Я даже умудрилась без посторонней помощи подняться на ноги.
– Это врачу решать, мисс, не вам. Только это… мы с Малышом не поняли, мисс, что у вас с рассветником?
– Ненавижу его! – Надо заметить, очень натурально получилось. Еще пару дней назад так не вышло бы.
– Ненавидите? – оторопело переспросил Фред, но тут же опомнился: – А что ж по ночам с ним тогда катаетесь?
– Он меня к ведьме на прерывание вез, сволочь! Как детей делать, так вы все горазды. А как жениться – так в кусты!
Фигуры попятились от моего обвиняющего пальца.
– Вот ты! – Я ткнула в того, что пониже ростом. – Женился бы на матери своего ребенка?
Он невольно сделал еще шаг назад.
– Женат я. Сгинь, блаженная!
– А ты женился бы? – Мой палец уперся в другого.
– Шамо шобой.
– А он меня к ве-е-едьм-е-е пове-е-е-оз…
Я плюхнулась обратно на пятую точку и образцово-показательно разрыдалась.
– То-то клыкаштый вшера у пифии удивлялша, за каким рашшфетника к шпэрровшким штерфам понешло.
– Тише ты! Сколько раз повторять, поменьше языком трепи! – Еще один подзатыльник.
– Прошти, Фредди.
– И не называй меня Фредди, когда мы на работе!
– Прошти.
Мой взгляд зацепился за некое движение. Присмотревшись, я поняла, что напарник Фреда кроме высокого роста, шепелявости и повышенной лохматости обладал еще пушистым хвостом.
Оборотень. Истинный, раз гуляет в таком виде не в полнолуние.
Хотя что это я вам объясняю?
Наверняка вы про оборотней и в учебниках читали, и тьму-тьмущую передач телевизионных посмотрели. А то и просто Билл-мясник с соседней улицы, которого вы знаете уже тысячу лет, аккурат из истинных будет. За кружечкой-другой крепкого эля он не раз жалился вам, как нелегка доля оборотня. Жена запилила его за шерсть, валяющуюся по всему дому. У младшенького первое перекидывание на носу, старший так дуреет в полнолуние, что приходится бригаду инквизиторов вызывать, а уж что вытворяет средняя дочка – сказать перед добрыми людьми срамотно.
