Затем
брезгливо морщится.
—
Вышли все, — произносит строго и бросает хмурый взгляд на лысого и дрыща.
Парни
сразу же срываются со своих мест, и я, опустив голову вниз и прячась от
пристального взгляда, тоже семеню в сторону выхода.
Только
прохожу мимо Шаха, как чувствую крепкий захват на своем предплечье.
—
Ты остаешься, — делает тон мягче, но это не мешает мне вздрогнуть от грубого
голоса.
Словно
в кожу впиваются сотни мелких иголочек.
Собираюсь
с силами и поднимаю на бандита встревоженный взгляд. Черные глаза, как
непробиваемая стена. Я никак не могу распознать его мотивы и замыслы.
—
Почему ты в своей грязной одежде?
—
Потому что это моя одежда, — отвечаю с трудом, во рту все пересохло от
волнения.
И
тяжелая энергетика бандита давит на меня с титанической силой, с которой мне не
справиться.
—
Тебе Игнат принес новые вещи?
—
Принес.
—
Почему не надела?
Этот
допрос когда-нибудь закончится? Че он прицепился ко мне со своими шмотками? Разве
это так важно, в чем я сейчас одета?
—
Я не хочу, чтобы ты встречала меня в этих обносках, — уголок его губ ползет
вниз.
Не
скрываю своего удивления и широко раскрываю глаза.
И
все же решаю ответить и дать отпор наглому бандитскому прессингу:
—
А я не хочу находиться здесь и не хочу встречать вас, — шиплю недовольно и
наблюдаю за его реакцией. — И постель вашу греть я тем более не хочу.
Смотрю
в его черные глаза, зрачки моментально расширяются. А на щеках выступают
желваки.
—
За мной, — чеканит строго, разворачивается и выходит из кухни.
Да
что ж такое. Опять меня куда-то ведут. Куда на это раз? В ту жуткую обшарпанную
комнату?
Обреченно
следую за бандитом и рассматриваю широкую спину. Наблюдаю, как напрягающиеся
мышцы перекатываются под черной тканью.
Как она обтягивает каждый изгиб, заставляя пялиться и фантазировать о мужчине
без одежды.
—
Дырку прожжешь, — слышу грешный голос и виновато отвожу взгляд в сторону.
Шах
продолжает идти и не оборачивается, как он догадался?
Поднимаемся
по лестнице, я продолжаю плестись позади него. Упругая задница мельтешит перед
моим лицом, и я опять бессовестно рассматриваю мужчину. Джинсы на нем сидят
идеально.
Блин,
Настя! Ты не о том сейчас думаешь!
Трясу
головой, чтобы прогнать провокационные мысли прочь и вхожу вслед за Шахом в его
спальню. Он с размаха закрывает за мной дверь и встает рядом, глядя на кровать.
На
покрывале валяется помятый бумажный пакет с небрежно запиханными в него вещами.
Поджимаю
губы и боковым зрением пытаюсь изучить настроение бандита.
—
Переодевайся.
—
Нет.
Шах
недовольно выдыхает и встает напротив меня.
—
Я, блять, сожгу твои вещи, — цедит строго и его брови съезжаются на переносице.
—
Не надо, — произношу встревоженно и прикладываю руку к карману толстовки.
Не
успеваю я и пикнуть, как татуированные руки бандита хватают меня за кофту и
резко дергают ее в стороны. В комнате раздается треск ткани, и я со страха
впиваюсь пальцами в запястья мужчины.
Толстовка
оказывается плотной и не позволяет разорвать ее на две части, но теперь прямо
по середине от груди до самого пупка красуется рваная дырка.
—
Тогда будешь ходить голой, — широкие ладони Шаха ложатся мне на попу.
Он
сжимает ее до боли, отчего я вскрикиваю. Пытаюсь помешать ему ухватиться за
шлёвки джинсов. Я уже догадываюсь, что и штаны мои ждет крах.
—
И только попробуй выйти из спальни в таком виде, — грозно предупреждает бандит
и хватает меня за подбородок, заставляя насильно смотреть ему в глаза.
