– Что-нибудь ещё? Я же, по твоему мнению, недостаточно чувствую себя идиоткой!
Девочка хочет поиграть? Что ж, я не против – она уже давно напрашивается на хорошую порку.
Варя тушуется, когда видит, как темнеют мои глаза от неподдельной ярости; сжимаю челюсть практически до хруста, потому что желание наорать на неё чертовски сильно выносит грудную клетку, но вместо этого я говорю с ней тихо и, кажется, этим пугаю ещё больше.
– Знаешь, как бы я с тобой поступил, будь сейчас за окном средние века? Надел бы на твою шею ошейник с цепью и таскал бы тебя с собой везде, как собачонку. В следующий раз, когда тебе в голову взбредёт наитупейшая идея пройтись по острию ножа, сначала хорошенько подумай, справишься ли ты с последствиями.
К концу моей гневной речи девчонка бледнеет; её прелестный ротик не только сомкнут, но ещё и дрожит, будто она сейчас расплачется. Заглядываю в её глаза и точно – они полны слёз, и нужно всего одно моё слово, чтобы Варя расклеилась окончательно. Я доволен произведённым эффектом и знаю, что должен её морально добить, но почему-то молчу; меня это безмерно бесит, и я, сжав кулаки, просто выхожу из её комнаты в коридор. В своей комнате захлопываю дверь и со всего маху впечатываю в неё кулак несколько раз, пока из башки не выходит вся злость – на себя за минутную слабость и на девчонку за нежелание подчиняться. Костяшки убиты в хлам, по пальцам стекают капли крови, а я не могу пошевелиться и прислоняюсь лбом к двери.
Твою мать.
Никто никогда прежде не бесил меня с такой силой, как это делала Варя; причём ей для этого было даже не обязательно что-то говорить – я просто вижу её, и в груди всё полыхает огнём от злости. Это просто какая-то её извращённая сверхспособность – выводить меня из себя одним своим видом – хреновая способность, между прочим.
Нафига я вообще в тот день попёрся в «Утопию»?
Есть куча более приятных способов проведения своего свободного времени после окончания школы – в клубе с какой-нибудь длинноногой красоткой, например – но я решил в очередной раз выяснить отношения с отцом. Он хотел отправить меня учиться в соседний город, потому что в этот раз здесь аккомодантов на всех не хватит – такое случается. Но мне просто впадлу заново заводить знакомых и искать себя в городе, который даже не знаю.
Так что, с одной стороны хорошо, что мне попалась Валькирия.
Проходит час, прежде чем я понимаю, что наконец-то остыл; девчонке лучше не попадаться мне на глаза, но вместе с тем меня подмывало посмотреть, что она делает: будь я на её месте, то сидел бы в уголке и ревел в три ручья. Включаю приставку и пытаюсь отвлечься игрой, но не выдерживаю и двадцати минут наедине со своей больной головой и как маньяк спускаюсь вниз, чтобы проверить Варю.
Её дверь поддаётся легко и бесшумно; в комнате царит полумрак, потому что здесь не было окон – даже верхний свет не включен – и я вижу её силуэт за письменным столом. Все те пакеты с вещами, что я вчера свалил кучей на её кровати, сейчас стояли аккуратной линией возле шкафа – пустые, насколько я видел – а подаренный мною телефон валялся на кровати.
Кажется, мои подарки её не впечатлили.
Варя по-прежнему сидела в той одежде, в которой я её привёз – полинялые светлые джинсы и бледно-розовая рубашка поверх белой футболки – будто она не один год носила эти вещи, хотя так, скорее всего, и было. Она склонилась над чем-то за столом, и только свет настольной лампы помог понять, чем она занята.
