Внезапно кто-то хватает меня за локоть и затаскивает назад в коридор. Оборачиваюсь. Охранник толкает меня к боковой лестнице.
– Господин пожелал, чтобы ты и сегодня готовила для него.
Я медленно выдыхаю, бросая палку на песок, и поднимаюсь по ступенькам. Похоже, я должна быть благодарна тому обрюзгшему ублюдку за то, что второй раз спасает меня от смерти.
Вздрагиваю, услышав крик со стороны арены, и быстрее поднимаюсь по ступенькам. Пока тороплюсь к нужной ложе, стараюсь не поворачивать голову в сторону арены. Крепко сжимаю челюсти и, практически не моргая, смотрю вперед.
Ни с кем не дружить. Никого не спасать. Бороться только за свою жизнь. Вбиваю себе в голову слова Тамалу, чтобы не забыть ценные советы. Они и правда такие.
Я знаю, если сейчас посмотрю и увижу, что кого-то из моих новых подруг убили, не смогу готовить. Тогда я наверняка отправлюсь следом за ними.
Когда прохожу мимо одной из лож, слышу глубокий мужской голос с вопросительными интонациями.
– Стоять, – говорит мне охранник, потом что-то отвечает тому мужчине на арабском.
– Повернись лицом ко мне, – произносит на английском сидящий в ложе.
А у меня такое впечатление, что на меня шипит огромный змей, скрывшийся во мраке. Как будто я сейчас повернусь и увижу в темноте два желтых глаза.
Сглотнув, делаю как он сказал, только опускаю взгляд на идеально вычищенный нашими руками ковер.
– Подними голову. Смотри прямо.
Он отдает четкие команды, которые я выполняю, как послушная кукла. Хотя внутри меня все дребезжит от потребности вцепиться ногтями в его лицо и выцарапать эти ужасающие желтые глаза. Пусть даже они другого цвета.
Мужчина что-то коротко бросает, и охранник ведет меня дальше. Через одну ложу от той, возле которой меня остановили, сидит сволочь, которая заставила меня в прошлый раз готовить для него голой. Как же люто я его ненавижу!
Почему-то на секунду захотелось вернуться к тому змею. Не знаю, откуда такая уверенность, но мне показалось, что он может быть хоть чуточку лучше этого урода. Хотя… все сидящие в этих ложах – беспринципные ублюдки и подонки, наслаждающиеся тем, как животные разрывают ни в чем неповинных девушек.
Перед тем, как я подхожу к нужной ложе, арену разрывает душераздирающий крик. Не в силах сдержаться, бросаю туда взгляд и, застыв, вцепляюсь похолодевшими пальцами в стеклянную балюстраду.
По стенам арены все еще течет вода, которая уже покрыла песок примерно на пятнадцать сантиметров. Это затрудняет движение девушкам, зато облегчает крокодилам. Девушка, которая кричит, сидит в воде и смотрит, как крокодил заглатывает оторванную у нее руку.
Меня окатывает ледяной волной, и я резко отворачиваюсь.
– Ну где там моя прелесть? – слышу голос мерзкой сволочи, которой я в прошлый раз готовила тартар. – Я уже проголодался.
– Иди давай, – рявкает охранник, толкая меня прикладом автомата в спину.
Споткнувшись, тороплюсь в нужную ложу. Торможу на входе и киваю.
– Добрый вечер, господин, – здороваюсь, еле сдерживаясь, чтобы не высказать все, что я о нем и ему подобных думаю.
Как, черт подери, можно есть, когда прямо перед тобой людям отрывают конечности?!
