– Говори, – велю ему и кладу недокуренную сигару на край пепельницы.
– Господин, сегодня вечером Абид будет на арене.
– В котором часу начало представления?
– В восемь, господин.
– Скажи Гафуру, чтобы готовил машину, а ты предупреди владельца арены, Джасира, чтобы подготовили мою ложу.
– Он удивится, – улыбается Кудама. – Вы еще ни разу не посещали игры.
– Выполняй, – отрезаю коротко.
– Слушаюсь, господин. Кого-то из девушек подготовить для поездки с вами?
– Я туда еду не развлекаться, – бросаю в ответ и, отвернувшись, забираю сигару из пепельницы, после чего подношу к губам.
Развернувшись лицом к окну, смотрю на пустыню. Воздух сейчас раскаленный и как будто плавится. Сухой песок отливает золотом и движется под порывами ветра, оживляя пейзаж. Панорамное окно позволяет рассмотреть практически все детали, которые не видны ночью.
Вся моя семья живет в городе, и только я построил особняк посреди песков. Потому что влюблен в это место. Мне каждый день надо видеть пустыню, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым. А еще… немного ближе к ней.
Аиша любила пустыню.
Она была настолько поглощена ею, что практически жила в моем доме, чтобы иметь возможность каждое утро бродить босиком по песку и каждый вечер провожать потрясающей красоты закат. Я всегда знал, что если вечером Аиши нигде нет, то она, скорее всего, сидит на просторном балконе верхнего этажа моего особняка.
Прошло уже больше года, а я до сих пор иногда бросаю взгляд на тот балкон в надежде увидеть сестру. Понимание того, что она там уже никогда не появится, скручивает внутренности так сильно, что тяжело дышать.
Мой нежный цветок. Любимая из сестер. Единственная в семье, кто понимал меня без слов. Кто любил меня безусловной любовью. Кто мог молчать со мной по несколько часов, не испытывая при этом никакого дискомфорта.
Коснувшись стекла кулаком, прижимаюсь к нему лбом.
А спустя три часа я уже еду в машине в то место, которое каждый год становится адом для сотен девушек. Такие, как Абид, нашли себе развлечение – выпускают на арену беззащитных девушек сражаться с дикими животными. Кроме основного действа у них много и других развлечений, от которых у нормального человека волосы встанут дыбом. Но такова моя реальность. Когда больше нечего хотеть, ты начинаешь сходить с ума в попытке получить хоть малую дозу удовольствия.
Машина останавливается возле небольшого домика в пустыне. Арена так тщательно замаскирована, что если не знаешь, где она находится, никогда ее не найдешь.
Дверь мне открывает старик Мухаммед, коротко здоровается и отходит в сторону, чтобы пропустить меня. Пройдя по убого обставленной хижине, я сразу направляюсь ко входу в подвал, где на скрытой электронной панели ввожу присланный мне код и спускаюсь по лестнице.
У входа на арену меня встречает сам владелец этого места – Джасир.
– Господин Сауд, рад вас видеть! Вы осветили этот вечер своим присутствием! Ваша ложа готова! Если вам нужна будет девушка – или несколько – только скажите слуге. Он тотчас приведет к вам самых отборных красавиц!
Джасир цокает языком, качает головой и улыбается, демонстрируя свои неестественно белые виниры. А я молча иду к своей ложе.
Их здесь всего восемь. Чаще всего заполнены лишь пять из них. Но остальные три – включая мою – используются только в мое отсутствие. И, тем не менее, они закреплены за нами, хоть я, например, об этом не просил. И до сегодняшнего дня был здесь всего пару раз.
