Раздел. Заставил готовить. Его комментарии я слышу и сам, так что Кудаме не приходится повторять все это.
Когда девушка уже практически заканчивает, я утверждаюсь в мысли, что она нравится Абиду. Потому что все это время он не сводил с нее глаз. А гуриям у его ног приходилось удовлетворять его руками и ртом, чтобы, видимо, снять напряжение с его мерзкого отростка между ног.
– Позови Джасира, – командую, и мой слуга выбегает из ложи, а уже через минуту владелец арены низко склоняется передо мной. – Я покупаю девушку, которая готовит для Абида.
– Но господин Абид… – начинает он, а я перебиваю:
– Уже купил ее?
– Нет, господин, но я думаю…
– Думать – это не твоя работа. Я покупаю. Прямо сейчас. Буду ждать ее в машине. Одетую.
Встав, залпом допиваю свой виски и подхожу к балюстраде. На арену не смотрю. Мой взгляд прикован к обнаженной девушке, застывшей с тарелкой в руках. Она поднимает голову и сталкивается со мной взглядом.
Джасир что-то говорит Абиду, и тот вскакивает со своего места.
– Сауд! – рявкает он, уставившись на меня своими поросячьими глазами. – Эта девушка моя! Хватит вмешиваться в мои дела! Я думал, твои обиды в прошлом!
– Она была бы твоей, если бы ты купил ее, – отвечаю спокойно. – Но ее купил я.
Делаю смачную затяжку и, развернувшись, ухожу.
Раз Абид позволил умереть той, которую любил я, тогда я считаю себя вправе забирать каждую из его игрушек и делать с ними что только пожелаю.
– Иди ко мне на колени, моя прелесть. Лично покормишь меня своим новым шедевром, – произносит гость в ложе.
А я все еще не могу оторвать взгляда от крупной фигуры, стоящей через ложу от нас. Мужчина затягивается своей сигарой и сверлит меня взглядом, от которого все тело натягивается струной, а грудь мгновенно тяжелеет. Какое странное ощущение – сочетание страха и волнения.
– Господин, боюсь, это невозможно, – произносит подбежавший мужчина в черном. Бросаю не него взгляд. – Эту девушку только что купили.
Гость в ложе резко вскакивает на ноги, оттолкнув от себя сидящую у его ног девушку. Начинает быстро и громко что-то говорить на арабском. А тот мужчина, который подбежал, пятится от него, без конца и края кланяясь и что-то бормоча.
– Сауд! – рявкает этот мужик и быстро тараторит опять на своем языке.
Тот спокойно бросает пару слов, а потом, развернувшись, уходит. Ко мне подходит еще один мужчина и, взяв за локоть, куда-то ведет.
Гость, для которого я готовила, продолжает кричать и брызгать слюной. Мужчина в черном продолжает мямлить, видимо, оправдываясь, а меня уводят. Я вижу, как темная тень ныряет куда-то между ложами и скрывается там.
Мужчина, который ведет меня, торопится к лестнице. Распахивает боковую дверь, и мы быстро спускаемся по ступенькам.
– Поторапливайся, господин Сауд не будет ждать тебя вечность, – с сильным акцентом говорит этот мужчина. Заводит меня в комнату, где на полках стопками разложены туники наподобие тех, что носят девушки на арене. На других полках стройными рядами стоят балетки или как там эта обувь у них называется.
Мужчина бросает на каменный пол обувь, чуть ли не в лицо мне швыряет тунику, и я быстро одеваюсь. Потом он выталкивает меня из комнатушки и ведет целым лабиринтом коридоров. Наконец мы оказываемся на улице.
Делаю глубокий вдох, втягивая в себя немного пыльный воздух пустыни. Плевать, даже если легкие полностью забьются песком. Этот маленький глоток кислорода возвращает желание жить.
