Они шли молча. Мысли Олега витали неизвестно в каком измерении, и ему думалось, что такая необычная, сказочная девушка родилась явно раньше предназначенного ей времени. Он по-прежнему крепко держал ее за руку, как маленького ребенка, чтобы она, не дай Бог, не потерялась среди сверлящих жадных взглядов и слюнявых ртов; он пытался оградить ее от жестокого, привыкшего только брать мира; но это была жизнь, частицей которой являлась и она.
Олег купил у плотной разомлевшей лоточницы, читавшей до того тоненькую книжицу и ею же разгонявшей обступивший ее со всех сторон раскаленный воздух, большую бутылку лимонада, ласкающую приятной прохладой горячие ладони, и четыре аппетитные сосиски в булочках, прекрасно зная, что после принятия водных процедур желудок обязательно попросит подкрепления.
Олег повернулся к Олесе от безразличного лица продавщицы.
– Я быстренько, – кивнула она в сторону прямоугольного лабиринта раздевалки.
Олег подошел ближе к воде, расстелил махровое полотенце и положил на него покупки. Место было не самое лучшее: берег резко обрывался в воду, и песка на пограничной полосе было мало, но зато кругом была целая поляна свежей, непримятой травы. Олег разделся, облегченно опустился на траву и почувствовал живительную свежесть напоенной речной влагой, примятой его телом травы. Он поджал под себя ноги, примятые травинки вздрогнули и стали медленно выпрямляться.
Недалеко от берега на лодке проплывал пожилой мужчина с впалой, густо заросшей седыми волосами грудью, усердно налегая на весла, и Олег почти почувствовал напряженность сухих жилистых мускулов. Сам он грести не умел, и ему никак не представлялось возможности хотя бы попробовать сесть за весла. Он представлял, как овальные деревянные лопатки плавно скрываются в чуть желтоватой и от света, и от поднятого со дна ила воде, как отброшенные волны, всхлипывая, тупыми мордочками тыкаются в берег. И вода уступает силе настойчивых мышц, растекаясь с обоих бортов лодки закрученными струями вздыбленных волн…
– Вот и я! – раздался восторженный голос за спиной.
Олег нетерпеливо обернулся. Открытое, еще более стройное, чем казалось сокрытое под совершенно ненужной оболочкой платья, скрывающей истинную естественную красоту, тело заставило невольно широко распахнуться глаза; губы захотели вытянуться в трубочку, чтобы восхищенно воскликнуть «о-о-о!», а руки – схватить это чудо природы, забыв обо всем на свете, только кружиться и кружиться единым целым с бесценным подарком милостивого, любящего Бога, напоминающего, что счастье не может и не должно быть одиноким.
Олеся лукаво склонила голову набок, отчего пышные распущенные волосы мягко стеклись на одном плече и превратились в сплошной каштановый водопад.
Олег неотрывно смотрел на ее чуть тронутое первым загаром тело, стараясь высмотреть еще какую-то не замеченную ранее деталь. Олеся же рассеянно, немного задумчиво, смотрела мимо него.
– Наверное, им хорошо, – сказала она с легким вздохом.
Олег тотчас остро почувствовал, что это хорошее, присутствующее где-то совсем рядом, никогда не сможет совершиться с ним. Что ее такая неожиданная близость и затаенный блеск в глазах, взволновавшие его душу как никогда раньше, теперь приобрели обычный вид заинтересованной женщины. Он невольно повернулся к предмету ее интереса. Метрах в трех на огромном светло-коричневом покрывале сидели парень с девушкой, судя по золотым кольцам на безымянных пальцах и бурному поведению – молодожены. Как дети, они слегка толкали друг друга в бок, заглядывая при этом в искрящиеся неописуемой радостью глаза, потом, взявшись за руки, делали минутную передышку, любуясь то чистым безоблачным небом, то искристым отражением солнечных лучей в теплых барашках волн. Окружающие люди их абсолютно не волновали. Они всецело были поглощены радостным чувством безграничной любви, разделенной поровну в ликующих до приятного волнения сердцах.
